Он хотел жить и умереть странником. Воспоминания об иеросхимонахе Алексии
Шрифт:
– Вообще-то это меня так зовут, но, наверное, не я вам нужен. Вот его келейница – матушка Иулиания.
Как раз был праздник, и матушка была в монастыре на службе. Я попросила о встрече, но матушка сказала, что он сейчас тяжело болен, после операции, и владыка Никон пока не благословляет никого к нему, но матушка нас пожалела и добавила, спрошу его и позвоню тогда.
Вскоре она позвонила. Мы долго искали гостиницу, кружили часа полтора, боялись опоздать. Наконец, нашли, и как раз матушка в это время вывела старца на прогулку. Какое это было счастье – видеть его, общаться с ним. Вообще, даже объяснить
Вот внученька моя, Серафимушка, появилась, по батюшкиным молитвам. Мы тогда виделись минут двадцать.
Приехали второй раз, когда он жил уже в Юрьеве. Ну, как нас можно было через окошко узнать? Нас это очень удивило, ведь видел нас он только один раз.
По его святым молитвам, дочка полностью излечилась от болезни. Человек, который нас преследовал, исчез: мы не знаем, где он и что он делает. Мы даже про него и не вспоминаем. Чувствую, что в жизни пошел какой-то другой отсчет, все по-другому началось. Счастье объяснить вообще невозможно, но я считаю, что счастье – это встретить в жизни такого человека, как отец Мардарий.
Подсказка, как вести себя с мужем
Из воспоминаний рабы Божией Елены
*
У меня должна была состояться встреча с матушкой Иулианией в Сочи, чтобы поделиться в этот день своими воспоминаниями об отце Мардарий. Мне было плохо, мучили сильнейшие головные боли так, что даже встать не могла. Заснула, про встречу с матушкой забыла. Это можно назвать искушением, потому что враг сделал все для того, чтобы эта встреча не состоялась. И снится мне, что я должна идти на встречу. Человека я не видела, мне была видна только его рука, но я точно знала, что это батюшкина рука меня будила. Я услышала его голос: «Вставай! Иди! Ну что же ты? Тебя же ждут…» Проснулась, голова уже не болела, поехала на встречу…
Впервые мы встретились с батюшкой в сухумском кафедральном соборе. Я туда ходила на Богослужения и пела в церковном хоре. Это был 1983-й год, когда мы вернулись в Сухуми из Хабаровска. Отец Мардарий смиренно стоял около большой иконы Христа Спасителя. Я часто подходила к этой иконе, но никогда не оборачивалась. А тут обернулась. Он стоял и улыбался. Я даже не знала, священник он или нет, но сказала: «Батюшка, благословите!» Он благословил и ответил: «Ну вот, я ждал, когда ты подойдешь и благословение попросишь».
…К вере меня привел незадолго до этого иеромонах Павел (в миру его звали Андреем) еще в Хабаровске, куда он приехал из Москвы. Священник с непростой судьбой. Был наркоманом, художником, иконописцем, но у него такая сильная вера была! Он стольких людей, в том числе и меня грешную, привел к Богу! Через большие скорби и испытания шла я к Нему.
Умер тогда у меня ребенок. Пришла домой после работы вечером, мне было страшно, приближалась
И приехал ко мне Андрей. Мы сидели и разговаривали с ним до четырех часов утра. Это было мое первое познание Бога. Господь вел меня невидимо. Вначале я ходила и к баптистам, и к евангелистам, но истины у них не нашла.
Андрей ответил на все вопросы, которые волновали меня. Как? Зачем? Почему все так со мной произошло? Он ушел, а я неделю ходила окрыленная. Это был первый шажок на пути к вере. И вот эта цепочка шагов привела меня к отцу Мардарию.
Я спросила у батюшки:
– Почему мне тогда было так хорошо?
– Принимай каждого человека с радостью и с любовью, потому что ты не знаешь, в ком из людей к тебе придет Господь, – ответил батюшка.
Видимо, именно тогда меня посетил Господь.
Сейчас моему сыну, теперь уже рукоположенному в диакона с именем Феофил, трудно без батюшки. Отец Мардарий так заботился о нем, он его любил!
Часто с сыном мы ходили к матушке Олимпиаде – к ней приходили пустынники, когда спускались с гор. Мы там вместе молились. И у меня там такой случай произошел. Во время Великого поста…
Я же тогда была новоначальной, по пять часов стояла в Храме, молилась и плакала. Каждое причастие сопровождалось сильными эмоциями, прости меня, Господи. Муж, неверующий, молодой, правда, крещеный. Мы обвенчались. И вот Пост. А тут плотские обязанности между мужем и женой. Что делать?
Муж требует, тоже не знает, что делать. Я бегу к матушке Олимпиаде. Хорошо, что там как раз был отец Мардарий. Он выходит, я говорю: «Батюшка, родненький…» и стою, реву, как белуга, не знаю, как объяснить монаху. И говорю ему обрывками: «Батюшка… Великий Пост… Вот у меня муж… А я не знаю…» Он на меня посмотрел так и говорит: «Ты не имеешь права отказывать, потому что в блуд он пойдет. Ты будешь виновата».
– Как же мне тогда быть? Я не могу!
– Ты же обвенчанная, но если он не понимает, если человек не готов…
– Ну, а как же быть?
– А как мертвые, вот так и ты будь…
Это меня так поразило, и он при этом плакал. Я рыдала, и он плакал. С ним только посидеть рядом, и все проблемы становятся незначительными, отходят. Такая любовь от него исходила, такое утешение я получала. Сейчас без него тяжело. Не с кем посоветоваться, некому меня поддержать. А когда старцы были рядом, и отец Мардарий, и отец Гавриил, они давали духовную поддержку, становилось легче. Они могли ничего не говорить, но их присутствие, теплота, молитвы так могли утешить. Людям, которые только начинают ходить в Храм и которые в пост попадают в такой же тупик в супружеских отношениях, я рассказывала о совете старца.
Как-то мы зашли к нему. Со мной были архидиакон Феофил (мой сын), протоиерей Георгий с Кавказской станицы, раб Божий Анатолий. Мужчины зашли к нему первыми, взяли у него благословение. Он уже был незрячим. Я зашла тихонько-тихонько, а он встал и говорит: «Игуменья зашла»?
Я думаю: «Какая игуменья»?
А он опять: «Игуменья зашла»?
Я помолчала и говорю: «Батюшка, благословите».
А он руку мою взял и говорит:
– Да…, нервничаешь…, переживаешь, не надо….
И говорит мне сокровенные вещи. Он знал мои помыслы.