Он и Она
Шрифт:
И ведь бывает такая оказия: сплетаются люди душами в процессе переживания трудных дней. И делятся теплом. И подбадривают того, кому трудно смириться с реальностью. И расточают последний запас радости из потайного кармашка доброго сердца. Два человека познакомились на открытии мемориала памяти жертв теракта. Он бережно подхватил ее под руку, когда Она потеряла равновесие, и до окончания мероприятия на всякий случай находился рядом.
– Не могу больше плакать, – призналась Она, воровато оглядываясь по сторонам в момент, когда толпа загудела во всеобщей истерии. – Я ведь не ужасна?
Он лишь пожал плечами, борясь со слезами, на него
– Плачьте, – предложила Она, понимающе сжав его руку.
Некоторое время Он пытался удержать эмоции, но плотину прорвало, и соленые воды хлынули наружу. Мужские слезы – это так естественно вблизи безмолвного монумента, напоминающего о боли. Они стояли, обнявшись, а затем вместе направились к автобусной остановке. Приятное совпадение – поехали по одному маршруту и покинули транспорт одновременно. По счастливой случайности жили еще и на одной улице, но в разных домах – соседствующих.
– Мы можем созваниваться и о чем-нибудь говорить, – робко предложила Она.
– О чем, например? – спросил Он, как будто без интереса, однако не спешил укрыться в своем одиночестве.
– О чем-нибудь приятном… Что вы любите?
Ее вопрос озадачил уставшего страдать мужчину. Он любил свою семью, но благодаря странному стечению обстоятельств остался один. Что теперь ему любить? Заметив его замешательство, Она взяла инициативу в свои руки:
– Я, например, люблю рисовать. Меня это отвлекает. Если врачи заглянут в мою квартиру, то, думаю, у них появится повод отправить меня в психушку!
– С чего бы вас навещать врачам? – с улыбкой уточнил Он.
Ему нравилась эта странная миниатюрная женщина, обуреваемая желанием протянуть руку помощи.
– После этих событий… мне стало мало бумаги, я испачкала все стены.
– Все? – удивился Он.
– Да, абсолютно! Даже в туалете! – как будто бы с гордостью произнесла Она. – Там у меня летающая тарелка с инопланетянами и я могу по несколько раз в день входить с ними в контакт!
На мгновение ему показалось, что Она действительно сумасшедшая, но Он вдруг вспомнил свою «стену плача» – конструкцию из жестяных пивных банок в спальне напротив кровати. Что бы врачи сказали о его душевном состоянии? Он бы конечно пояснил, что несколько сотен пустых емкостей – инсталляция посвященная утрате. Так Он отсчитывает дни без жены и дочери, добавляя по одной опустошенной банке каждый вечер. Ему вдруг пришла в голову мысль: они могли бы стать друг для друга эмоциональным костылем, на который можно опереться, чтобы делать шаги на встречу новому дню. Рядом с тоскующей и раненой в душу художницей, умеющей найти нужные слова, ему не было дискомфортно. В ней отсутствовала та мерзкая жалость, которой обжигали взгляды родственников, ей как никому другому понятны его страдания, и, наконец, в ее присутствии не стыдно разрыдаться.
– Может… увидимся завтра? – робко предложил Он, немного смутившись и опасаясь, что Она может не так понять его слова.
Их встреча ни в коем случае не будет свиданием, потому что Он предан своей семье и ни одна в мире женщина не заменит погибшую в момент теракта супругу. Она словно прочитала его мысли и слегка подтолкнула в плечо, этакий дружеский-приятельский-товарищеский жест, заверяющий собеседника, что приглашение истолковано верно. Молодая женщина кивнула и с улыбкой произнесла:
– Я смогу в семь вечера. У меня работа. Больничный в тех случаях, когда болит душа не дают… Приходится притворяться здоровой,
Он понимающе кивнул и заверил, что будет ждать в назначенное время у мемориала. Попрощавшись, они разбрелись в разные стороны.
Оставив скромные букеты мраморному изваянию, Он и Она некоторое время смотрели на длинный список погибших от чьих-то безжалостных козней людей, а после направились в кафе. Моросил дождь и поднялся пронизывающий ветер, поэтому о прогулке не могло быть и речи.
– Мы ведь их не предаем? – произнес Он, растеряно уставившись на толстую папку меню.
– Нам ведь иногда надо питаться! – тепло отозвалась Она.
Оба выбрали наспех блюда, и некоторое время молчали, не зная с чего начать разговор.
– Как поживают инопланетяне? – произнес Он весело, желая разрядить обстановку.
Она не сразу поняла соль его шутки, а когда услышала напоминание о ее художествах в туалете, рассмеялась, заверив, что пришельцы очень дружелюбны. Это стало отправной точкой их спокойной неотягощенной подтекстами о смерти беседе. Вечер прошел непринужденно и душевно. Прощаясь, они пожали друг другу руки и поспешили по домам, договорившись созвониться на следующее утро.
Он привык слышать ее голос каждый день. Выбросил пивные банки и исключил алкоголь из ежедневного рациона, затеял ремонт и купил газету с объявлениями о работе. Теперь его жизнь обрела смысл и виновницей этому была Она. По выходным они гуляли по парку, предварительно возложив цветы к мемориалу – это стало доброй традицией. Как-то Он пригласил ее в кино, но в связи с возникшими в ее расписании сверхважными делами пришлось отложить увеселительное мероприятие до лучших времен. Она себя называла боевым товарищем и избегала любых попыток сблизиться, держа дистанцию. Их знакомству было несколько месяцев, и Он предложил отметить это радостное событие походом в ресторан. Идея ее не очень вдохновила, однако Она заявила, что согласиться провести вечер в его компании, если ей будет позволено расплатиться за свои блюда самостоятельно.
За столиком царила тишина. Ее что-то мучило, Она все время хмурилась, погрузившись в свои мысли. Он пытался угадать причины ее терзаний и сошелся на двух вариантах: либо это отголосок жестокого прошлого, либо терзающая реальность настоящего – возможно, эта женщина почувствовала, как оттаяло сердце и, испугавшись свежих ощущений запаниковала.
– Я никогда не спрашивал… Кого ты потеряла? – поинтересовался Он с осторожностью.
Его спутница на мгновение замерла, ее щеки зарделись.
– Я бы выпила немного вина. Ты не против? – осторожно уточнила Она и, не дожидаясь ответа, пригласила к столу официантку.
Казалось, Она собирается духом, чтобы заговорить о пережитом. Он ее не торопил, понимая, что кольнул в больное место. И если бы Она отказалась делиться воспоминаниями, принял бы ее решение, как должное.
– Когда мне позвонили и сказали подъехать на опознание трупа жениха, я до последнего надеялась, что это ошибка. Осознание того, что близкий человек умер, приходит много позже, – откровенничала Она, пряча взгляд. – По-настоящему прореху в своей жизни ощущаешь спустя какое-то время… Просыпаешься однажды сутра и понимаешь, что никогда больше не услышишь звонкий смех возлюбленного, не отведаешь пригоревший завтрак, не разозлишься на ночное смс-признание в любви… То, что раньше казалось глупым-неприметным-проходящим со временем стало драгоценностью… Я так боюсь его забыть!