Он мой кошмар
Шрифт:
Две последние недели на нервах. В ожидании, словно перед прыжком.
Пружина стягивалась и когда-то непременно должна была выстрелить.
У Андрея горячие руки. Взгляд сосредоточен на моем лице. Он обхватывает мои щеки ладонями и молчит.
Я не жду глупых оправданий, абсолютно не специально ерзая на его коленях. Кожа все еще покрыта мурашками. Пальто, что упало к его ногам, все равно не грело. Да и дело не в холоде. Я на взводе. Пузырь моих собственных сомнений лопнул. Со стороны это выглядит бредом. Будто я поддалась
Все проще. Все низменней и проще.
С ним я чувствую себя защищенной. Могу быть слабой, не оглядываясь по сторонам. Это пугает и подкупает одновременно. Его непоколебимость. Ярость, что выплеснулась горячей магмой из самого жерла вулкана. Яркая вспышка, за которой последовал взрыв.
Во мне самой просыпается что-то страшное и жаждущее крови.
Я синхронизируюсь с Андреем. Эта вседозволенность дурманит. Он сводит меня с ума, потому что сам уже давно сумасшедший.
Поцелуй. Еще один и еще. На лбу уже давно выступила испарина. Легкие забиты воздухом до отвала, но мне все равно нечем дышать. Голова идет кругом. Жарко, нестерпимо жарко.
В голове промелькивает мысль: сегодня можно все. Но только сегодня.
Завтра будет новый день, в котором снова придется разбираться с проблемами. Анализировать поведение Андрея… и наконец-то решить, кто мы друг другу. Но стоит ли откладывать этот вопрос? Почему не задать сейчас? Вот в эту секунду.
Упираюсь ладонями в мужские плечи, осознавая, что ткань рубашки слегка влажная. Видимо, жарко не мне одной.
Андрей ловит мой взгляд, обхватывает затылок, не давая отстраниться еще больше. Пытается притянуть к себе для поцелуя, но я сопротивляюсь.
Не так… я придвигаюсь ближе. Между нами пара миллиметров. Смотрю в его темные глаза и разлепляю губы, чтобы сказать:
— Я хочу нормальные отношения.
Андрей накрывает мой рот ладонью, тянет воздух у моего лица и расплывается в улыбке.
— Они у нас будут, — шепчет.
У него поблескивают глаза от фар проезжающих мимо машин. Мы так и сидим в душном салоне автомобиля, что припаркован практически на тротуаре. Смотрим друг на друга как душевнобольные и улыбаемся.
Мои губы свободны от его рук. Волосы водопадом упали на спину. Он снова вытянул из высокого пучка заколку. Всегда так делал, и в последнее время я начала осознавать, что чаще хожу с распущенными.
— Больше никаких драк, Панкратов.
— Больше никаких танцев, Токарева.
— И с тобой?
Моя бровь ползет вверх, и Андрей чуть сильнее сдавливает мои запястья, после чего целует тыльную сторону ладони, удерживая руку у своего лица.
Касаюсь кончиками пальцев колючей щеки и пытаюсь выдохнуть. Меня захлестывает лавиной эмоций.
Разве так бывает? Со мной еще ни разу подобного не случалось. Но Панкратов какой-то особенный. Ему ни до кого нет дела, он живет так, как хочет, и меня это подкупает.
Потому что сама так не умею и вряд ли научусь.
— Поехали.
Он отодвигает сиденье, давая мне пространство, чтобы с комфортом вернуться на свое место и задать вполне очевидный вопрос:
— Куда?
— Прокатимся. Еще успеем на развод мостов.
— Правда? — мои глаза загораются. — Никогда не видела вживую.
— Первый раз в городе?
— Да.
Сама вытягиваю руку и переплетаю наши пальцы. Андрей акцентирует взгляд на этом контакте. Я же автоматом поджимаю губы.
Шум мотора врывается в нашу уединенную реальность и заставляет вздрогнуть.
Андрей выкручивает руль, переключает передачу.
У него другая машина. Скорее всего, из каршеринга или проката. Да и вряд ли он катается по всей России на своем мустанге.
Панкратов вытягивает меня на набережную. Тут ветрено и многолюдно. Мы лавируем в скоплении туристов и местных жителей, словно спешим убраться подальше от чужих глаз. Но сейчас это просто невозможно.
Андрей притягивает меня к себе.
Мы не смотрим на то, как разводят мост. Мы смотрим друг на друга. Обнимаемся и пожираем друг друга глазами. Мои бедра впечатываются в гранитный парапет.
— У меня от тебя крышу сносит. Понимаешь?
— Да, — кротко киваю.
Замечаю движение на реке. Мост действительно величественно расходится по разные стороны берегов. От этой картинки захватывает дух.
Я скатываюсь на самый край. Грань. Вот она. Так близко.
Вокруг люди, я прижата к гранитной набережной. Руки Андрея так и норовят заползти под мое платье.
Пока я соображаю, что происходит, Панкратов собирает тонкий материал в кулаки и тяжело дышит. Я же полностью отзеркаливаю его эмоции и выжидаю, что будет дальше.
— Во мне никогда не было столько благородства, как сейчас, — он шепчет это в самые губы. Удерживает мою талию, а после резче обычного одергивает подол.
44
Я тянусь к нему сама, снова целую. Эти прикосновения кружат мне голову. Каждый шаг приближает к бездне. А дальше? Дальше только падение.
Длинный гостиничный коридор кажется нескончаемым. Звон вновь разъехавшихся дверей лифта, шаги проходящих мимо людей, которые просто не обращают внимания на целующуюся парочку, что никак не может оторваться друг от друга, чтобы зайти в номер.
Отсутствие сопротивления — еще одна моя ошибка. Андрей настоял, чтобы я поехала с ним в этот отель, а не в клоповник, куда заселили нас с группой. Именно поэтому теперь я стою, прижатая к одной из стен гостиницы в самом сердце северной столицы, отвечая на требовательные поцелуи.