Он невероятен!
Шрифт:
– И почему же? – холодно поинтересовалась девушка, садясь ровнее.
– Вы решили, что Джейсон изменил вам. Но он этого не делал. Так вышло, что вы приняли меня за Дайсона и…
– Ну, хватит!- от резкого тона Кэтрин, Габриэль смолк.
– Послушайте…
– Нет, это вы послушайте!- она встала и подошла ближе. В глазах ледяной холод, грудь стремительно опускается и поднимается от яростного дыхания.
– Я не знаю, какого черта мой муж решил вам рассказать эту историю, но я вам настойчиво советую больше никогда не упоминать о ней при мне и при ком-либо вообще. Это такая утонченная игра? Зачем вы мне это говорите?
–
Дальше она слушала его обрывками, то внимая словам, то погружаясь обратно в пучину неверия. Этого не могло быть. Что за дурацкая изощренная шутка? Виски начали раскалываться от головной боли, легким не хватало воздуха.
Всё неправда. Она не могла так ошибиться. Не могла…Нет. Просто бред какой-то.
Нестерпимо захотелось выпить. Взгляд натолкнулся на стакан с недопитым спиртным, стоящим на столе. Кэтрин протянула руку, пальцы сомкнулись на прохладном стекле, и залпом допила его содержимое. Внутри всё опалило нестерпимым жаром. И это на какой-то миг заглушило пустоту, разрастающуюся внутри.
– Мне пора,- произнесла хриплым голосом Кэйт и направилась к выходу, надеясь, что теперь Габриэль не станет ей препятствовать. Едва дверь в библиотеку закрылась, её шаг ускорился. Она буквально слетела с лестницы и бросилась к кухне. Там, наверняка, был запасной выход из дома. Мимо проплыли джентльмены, беседующие с какой-то дамой. Пришлось замедлить шаг и нацепить на лицо улыбку. Едва они прошли мимо, как Кэйт сорвалась на бег. Находиться в этом доме она не могла больше ни минуты.
– Домой!- отрывисто приказала она кучеру, добравшись, наконец, до кареты. Чувствуя легкое головокружение, откинула голову на сидение. Всё же виски ей не следовало пить. Или следовало, но больше.
– Затем вернешься за маркизом. Он приедет позже. Поехали!
***
Последнюю бутылку не стоило трогать. Да, собственно, он её почти и не касался. Так, самую малость. Всего-то пару стаканов. Алкоголь всё равно не действовал. Только голова слегка звенела, но он совсем не чувствовал опьянения. Зато мысли вертелись с завидным упрямством, не желая оставить его в покое. Мысли о его жене, о её лжи, о её игре, обо всем, что касалось её – продажной, желанной, холодной словно лед и манящей как пламя. Черт возьми! Их игра затягивалась. И он начал уставать от перепалок, которые в итоге ни к чему не приводили. Брак должен был стать для неё тюрьмой, чем-то сродни наказанию. Он даже несколько ночей напролет провел не дома лишь бы уязвить её самолюбие. Но ничего, кроме ироничных комментариев Джейсон так и не услышал. Она отгораживалась от него стеной, упорно концентрируя свое внимание на сыне. И он был бы даже рад этому, если бы сомнения в её искренности так не разъедали душу.
Что же получается? Она действительно любящая мать? Отлично. Тогда какого дьявола она оставила Себастьяна? Она хотела так ему отомстить? Но в чем резон, если он даже не знал о её беременности?
Она искала Себа? Что ж, правдоподобная сказка. Только как так вышло, что поиски её велись в противоположном
Возможно, она испугалась ответственности? Нет. Исключено. Не смотря на все его обвинения, Кэйт по-прежнему оставалась тверда в своих намерениях быть рядом с ребенком. Она злилась, парировала его выпады, но никогда – ни разу за всё это время – не оправдывалась.
«Я не буду переубеждать тебя. Мы оба знаем, что это бесполезно»,- вот и все аргументы. Что за черт? Она не хотела, чтобы он знал правду? Или, скорее, ей нечего было сказать в свое оправдание?
Почему каждый раз, она молча сносила обвинения в свой адрес и никогда не отвечала?
Ты ни черта не знаешь о том, что было!- вспомнил мужчина её слова в тот день, когда Кэйт пришла к нему в Лондоне. Она была взбешена и разъярена до предела. Но дальше подобного заявления всё равно не пошла.
Слишком гордая, чтобы унижаться объяснениями? Очень похоже на неё. Но он устал. Устал, черт бы её побрал, в своем доме вести холодную войну с собственной женой. Устал хотеть её и ненавидеть себя за это желание.
Джейсон потянулся к бутылке и плеснул себе ещё немного в стакан. Выпил залпом. И, резко встав, направился к двери на удивление твердой походкой, не смотря на количество выпитого.
Ему надоело. Он жаждал ответов на вопросы. И он их получит. Сегодня. Прямо сейчас. И плевать, если Кэтрин не захочет отвечать. Он её заставит.
***
Захлопнувшаяся дверь заставила невольно вздрогнуть. Мысли всё ещё пребывали в невероятном – ужасном и неподвластном ей – хаосе. Кэйт хотелось остаться одной, поэтому она, не оборачиваясь, произнесла:
– Лиз, мне больше ничего не нужно. Можешь идти спать.
– Мне тоже отправляться в постель?- иронично поинтересовался Джейсон приторным голосом.
На какое-то мгновение она забыла, как дышать. Пальцы впились в покрывало с такой силой, что побелели костяшки. Что он здесь делает? Пришел злорадствовать? От подобной мысли легче не стало. Кэтрин не хотелось его сейчас видеть. Всё слишком запуталось. Или, наоборот, всё в раз развязалось так быстро, что она не успела осознать?
Кэйт полуобернулась. Он стоял у двери, вальяжно облокотившись на неё. Верхние пуговицы рубашки расстёгнуты. Губы изогнулись в довольной ухмылке. Хотя взгляд не передавал и десятой части того торжества, которое он, наверное, испытывал. Кэтрин не понравился подобный контраст. Зачем он пришел? Сейчас она не в состоянии спорить.
– Что ты тут делаешь?- вопрос прозвучал как-то недружелюбно. Джейсон в удивлении приподнял брови и шагнул к ней:
– Разве не видно? С тобой говорю.
– Уже поздно и я устала.
– Я тоже,- каким-то странным голосом сообщил он.
– Что?
– Тоже устал.
– Тогда почему бы тебе не пойти спать?- предложила Кэтрин, продолжая следить за мужем взглядом, не в силах понять, что с ним не так. Вроде бы такой же, как и сегодня вечером, но что-то…
– К сожалению, я не могу.
– И что же тебе мешает?- начиная терять терпение, поинтересовалась Кэйт. Дайсон как-то неоднозначно пожал плечами и остановился напротив неё. Его взгляд прожигал, и Кэтрин невольно порадовалась, что она не легла спать до того, как пришел Джейсон. Хотя, конечно, шелковая ткань пеньюара не являлась лучшим укрытием от его взора, но это всё же лучше, чем сидеть перед ним в одной сорочке.