Он, она и ...собака
Шрифт:
Он погладил ее по бедру.
Боже! Неужели ей это не снится? Она заставила себя посмотреть ему в лицо. Что-то изменилось. Словно он уезжал в долгое опасное путешествие и вернулся, обретя новые силы как результат новых завоеваний и встреч. Он казался уверенным, решительным, даже наглым…
И поцеловал ее. Не так, как в прошлый раз, но, конечно, так и должно быть. То был первый поцелуй, неожиданный, исполненный чувства… Этот — привычный, обыденный, как прелюдия к тому, что последует дальше. Она откинулась
Но он не терпел никаких проволочек, никаких нежностей. Обнял ее за талию, затем скользнул рукой под футболку, к груди. Погладил пару раз, потом залез под лифчик и стиснул двумя пальцами сосок.
Какого черта?! Но ей понравилось. Это возбуждало.
Сид гавкнул.
— Минутку, — бросил Дэниел. Он поднялся, ухватил Сида за загривок, затолкал его в спальню и закрыл дверь.
Нина наблюдала за ним и никак не могла понять, что же во всем этом не так.
— Итак, на чем мы остановились?
С гипсом было неудобно, движения получались неловкими. Но вовсе не от этого все казалось неправильным.
Двадцать минут спустя в вестибюль дома вошел Билли.
— Э-э… а вы разве не у себя? — растерялся Пит.
— Да, вышел вот погулять на пару часиков. Видели бы вы парк сегодня — полно…
— А я разрешил ей подняться. Думал, вы…
— Кому?
— Нине, что гуляет с вашей собакой…
Билли побледнел, потом покраснел и опрометью бросился к лифту. В нетерпении колотя кулаком по стене, он ждал, пока лифт опустится с семнадцатого этажа.
Дэниел скатился с Нины, как бревно из кузова. Он взмок и тяжело дышал. Поднявшись, он направился в ванную, а по пути в спальню, видимо, чтобы выпустить Сида; тот подскочил к Нине и принялся облизывать ей физиономию. Нина лежала на полу, абсолютно голая, если не считать зацепившихся за гипс трусиков. Она уставилась в потолок, не понимая, что произошло и с кем — сама она определенно ждала не этого. Не то чтобы все было плохо. Они только что потрахались — именно так оно и называлось — и, возможно, тут же повторили бы… Но открылась входная дверь, и Сид помчался навстречу входящему Дэниелу…
— Эй, минутку, кто, черт побери?.. — Нина взвизгнула, схватила с пола диванную подушку и прижала ее к себе в попытке прикрыть тело, лицо — все, что возможно. Колени ее дрожали. Мысли разбегались. Кто только что удалился в спальню?..
Дэниел, с которым они только что занимались сексом, возник на пороге спальни.
— О черт! — произнес он. — Почему ты не постучался? — Он подхватил с дивана трусы тоже в надежде прикрыться.
Второй Дэниел уточнил:
— Не постучался? Я живу здесь, ты, ублюдок! Нина? — Он взглянул на нее, оторопевшую.
Два Дэниела? Как это?
— Ты хочешь сказать «жил здесь».
— Нина? — повторил
— В каком смысле, что я делал? — Отвернувшись, он натянул трусы. — Мы были в постели — э-э… на полу, — и это было очень приятно. Вот чем мы занимались, это совершенно не твое дело.
— Ну уж нет. Это, черт побери, именно мое дело… Нина? — в третий раз воскликнул невесть откуда взявшийся двойник хозяина квартиры.
И она расплакалась, кажется, поняв, что произошло. Она впала в смятение и разозлилась. Дэниел, оказывается, не настоящий Дэниел? Тогда кто же он, черт возьми, такой? С кем она только что занималась любовью (неверное слово, ибо они лишь трахались, что, в общем, тоже неплохо)? Кто целовал ее несколько дней назад на террасе? Кто на всех этих фотографиях? Кто помогал ей, когда она покалечилась? Кто играл на тромбоне на пирсе? Кто лгал ей? Необходимо разобраться, что происходит, иначе она убьет одного из них. Или обоих.
Прикрываясь подушкой, Нина собрала разбросанную одежду. Дэниел, ее сексуальный партнер, помогал. Старательно закрываясь, она надела лифчик, футболку. Затем, балансируя на больной ноге, натянула трусики. Шорты. Пока она одевалась, слезы стыда, унижения и гнева лились по ее лицу, стекали по подбородку и капали на пол, какой-то из Дэниелов вышел, второй же остался, молча уставившись на нее.
— Ты что, ложишься в постель с первым встречным? — наконец проговорил он.
— Что?
— Ты даже не знакома с этим парнем, но ложишься с ним в постель — или на пол, все равно.
— Кто ты, черт возьми, такой? — возмутилась Нина.
— Я Дэниел. Мы познакомились в моей ванной, я помог тебе с тем хамом в парке, помогал укладывать тебя в машину «скорой», я… хм… целовался с тобой на террасе.
Она улыбнулась, но потом ее словно окатили ведром ледяной воды, и улыбка погасла.
— Если ты Дэниел, тогда он кто?
— Он не Дэниел. Он Билли, — заявил второй Дэниел, выходя из спальни полностью одетый.
Дэниел, он же Билли, глянул на него так, словно готов был убить на месте.
Они стояли рядом, и Нина внимательно их разглядывала. Сначала одного. Потом другого. И заметила разницу. Ее Дэниел, Любимый Дэниел, оказался стройнее, глаза его были темнее и глубже, в лице гораздо больше участия и понимания. Сексуальный партнер раскованнее, руки болтаются, штаны висят, футболка помята. Глаза пустые и невыразительные, в лице абсолютное равнодушие к миру.
Она переводила взгляд с одного на другого. Кровь бросилась ей в голову, сердце неистово колотилось, вены пульсировали. Неужели они нарочно все это затеяли? Неужели это гадкая, идиотская игра? В которую так любят играть близнецы в школе — притворяться друг другом? Или что, они один и тот же человек?