Он похитил её
Шрифт:
— Действительно, — спокойно сказал он, становясь рядом. — Но ты так быстро замерзнешь. В моей машине нам будет значительно теплей. Если конечно, ты меня не боишься. — он вопросительно посмотрел на неё. — Боишься меня, София?
— С чего ты это взял? — непринужденно сказала она, стараясь скрыть свое истинное отношение.
— С того, что я это вижу.
— Ты преувеличиваешь Влад, — Соня не собиралась показывать ему свое истинное отношение. — Говори, что хотел и я наконец, вернусь в теплую квартиру. На улице действительно немного похолодало, и я замерзаю, так что ты был прав. К тому же, мне надо подготовиться
Вопреки ожиданиям Софии, Ростовский обогнул свою машину, и встал напротив неё, на расстоянии вытянутой руки девушки. Он смотрел на неё сверху вниз, с какой-то дурацкой улыбкой, после чего сказал:
— Сонь, — это было сказано так мягко, что сердце девушки стало биться настолько сильно, что ей даже казалось, что она чувствует каждый удар. — Сонечка….
Ростовский наклонился так близко, что она решила, что он поцелует её. Она недоверчиво и испуганно отпрянула.
— Мне надо домой, Влад. — она деликатно обогнула его и направилась к своему подъезду, но он перехватил её руку.
— Сонь, не уходи. Ты мне всегда нравилась. Поедем, где-нибудь посидим? Пожалуйста, Сонь….
София понятия не имела, с чего вдруг у него к ней проснулись какие-то чувства. Раньше, когда она была одета в свои бедняцкие шмотки, он её абсолютно не замечал, говорил гадости и позорил перед всеми. А теперь выясняется, что такая как Соня «ему всегда нравилась». Ну ну. Что-то с трудом верится.
— Влад, мне правда, завтра рано вставать. Я не могу с тобой сегодня никуда поехать. Извини.
С этими словами она пошла к своему подъезду, и парень её уже не останавливал. Только войдя в квартиру подруги, она смогла остановить бешено бьющееся сердце. Ей с трудом верилось, что Ростовский мог чего-то от неё хотеть, да ещё и вел себя по-другому. Как будто он нормальный человек. А вовсе не избалованный женским вниманием, отцовскими деньгами и властью подонок. Наверняка, его перемена была с чем-то связана. Понять бы ещё с чем именно….
София осторожно прошла в комнату, когда на телефон поступил звонок с неизвестного номера. Девушка почему-то решила, что это звонит Ростовский, чтобы снова попросить её где-нибудь с ним посидеть, поэтому сразу сказала следующее:
— Влад, пожалуйста, едь домой! Я ведь уже сказала, что мне завтра рано на учебу. Я не смогу с тобой никуда поехать, прости….
Человек на том конце трубки всё это время молчал, после чего рявкнул голосом Соколовского;
— Что? Что ты сейчас сказала, шлюха?? Стоило мне только отпустить тебя из своего дома, как ты тут же пошла по мужикам, подстилка! Как же быстро ты забыла, кому принадлежишь….
– последняя фраза была произнесена с некоей болезненной горечью. От этого ей в самом деле стало стыдно. Как же всё это не вовремя произошло….
— Максим?!
Он не ответил, продолжая громко дышать в трубку, как будто что-то ещё хотел сказать.
— Выходи, — наконец сказал он, после некоторой паузы. — Я стою около твоего дома. Если сейчас же не появишься здесь, я сам поднимусь. Но тогда тебе будет очень больно.
Соня стала лихорадочно соображать. До дома в котором проживает её сестра добираться минимум полчаса, она так быстро не успеет приехать, даже если возьмет такси. А если она скажет, что ночует у подруги, то ему это может не понравиться, опять начнет на неё орать. Девушка вздохнула. Похоже, всё-таки
— Я ночую у подруги, Максим. Ты зря приехал к Олькиному дому. Если бы у меня была возможность от неё съехать, я бы уже давно это сделала, — зачем-то сказала она, хотя его это совершенно не касалось.
На минуту в трубке снова повисло молчание, после чего Соколовский сказал.
— Знаю, что ночуешь у подруги. — глухо ответил он. — Если не выйдешь через пять минут, я поднимусь за тобой сам. И сделаю тебе очень — очень больно, детка…. Так что, не испытывай мое терпение. Выходи.
Соня вышла к нему в том самом платье, в котором она была в клубе. Не было ни сил, ни желания, искать себе одежду среди Светкиных вещей, возможно, её бы это не порадовало.
Однако одевать неудобные туфли на каблуках она тоже не стала. Одела Светкины домашние тапочки и вышла во двор. Около Светкиного подъезда действительно стояла машина Соколовского. Возле передней дверцы его автомобиля, марки БМВ, прислонившись к металлическому корпусу стоял он сам. На его лице было невозмутимое выражение.
— НУ и где ты сегодня шлялась, шалава? Не хочешь мне рассказать? — Соколовский насмешливо прищурил глаза в опасном оскале.
— А тебе разве не всё равно? — Софию он почему-то больше не пугал. — Ты по-моему отлично проводишь время в компании Ангелины. Кстати, почему она не с тобой? Домой поехала?
На лице Соколовского заиграли желваки, а лицо стало похожим на звериный оскал, жестким, прищуренным, как будто он собирался её убить.
— Я спросил, где ты шлялась? — Соколовский проигнорировал её вопрос. — И что на тебе надето, мать твою?? Почему ты в таком виде?
— Это тебя не касается! — прошипела Соня, отходя немного назад. — Я больше не твоя подстилка! Ты сам меня выгнал, помнишь?
Внезапно он схватил её за руку и притянул к себе, с силой нажимая на плечо, отчего она вскрикнула и инстинктивно нагнулась вперед. Он открыл дверь машины и запихнул девушку на заднее сидение. Заблокировав дверь, сам устроился впереди и завел мотор.
— Куда ты меня везёшь?
Соколовский не ответил.
— Снова решил меня похитить? Ты становишься предсказуемым Соколовский. — гневно сказала она, откидываясь на спинку. — Как же ты меня достал. Подонок….
Вопреки ожиданиям Сони, Соколовский привёз её к тому дому, в котором жила Олька с детьми. Он схватил её за руку и не говоря ни слова, просто потащил на нужный этаж, Соня особенно не сопротивлялась.
Он втащил её в квартиру и коротко кивнув сестре Сони, увлек девушку в её комнату, после чего закрыл дверь на внутреннюю щеколду. Он толкнул Соню в сторону кровати, коротко сказал.
— Раздевайся.
— Что? — Соня вовсе не собиралась его слушаться. Ей казалось, что он не станет ничего делать в квартире, где за стенкой находится её сестра и дети. — Нет! Уходи! Оставь меня в покое!
Соколовский как будто её не слышал. Он быстро скинул себя пиджак и рубашку, все время пристально глядя на девушку.
— Ты, что меня не поняла? Я велел раздеваться, — он стал наступать на неё, и взгляд у него при этом был холодный, цепкий. Как обычно, когда он злился.
Не дождавшись от девушки необходимых действий, Соколовский подошёл к ней сам. Он не стал деликатничать, а просто разорвал ткань платья, оголяя грудь.