Он сказал «нет»

Уоддел Патриция

Кэтрин предполагала, что граф начнет с легкого упрека за ее вчерашнее поведение во время ужина, однако ошиблась. По-прежнему улыбаясь, он проговорил:

– Такая привлекательная молодая леди, как вы, не должна выезжать на прогулку без сопровождающего. Впрочем, должен признать, что я почувствовал огромное облегчение, увидев вас сегодня на более подходящей для женщины лошади. Но вы в бриджах? Это так неженственно!

Кэтрин вспыхнула, но тотчас же взяла себя в руки и обуздала гнев. Она утратила самообладание вчера утром – и все закончилось поцелуем. Дважды она

одну и ту же ошибку не совершит.

– Доброе утро, милорд. И до свидания. – Желая положить конец разговору, Кэтрин потянула поводья и направила лошадь в сторону дороги.

Но граф от нее не отставал.

– Право же, мисс Хардвик, – продолжал он, – вы ведете себя так, словно мое общество вам неприятно.

– Да, неприятно, – заявила Кэтрин и мысленно добавила: «Этот лорд Грэнби ужасно настойчив. Что ж, придется дать ему понять, что своей настойчивостью он ничего не добьется. Придется высказать ему, что я о нем думаю».

– Вы очень откровенная молодая леди, мисс Хардвик. Мне нравится ваша откровенность. – Заявление Кэтрин нисколько не обидело графа, так как примерно такого ответа он и ожидал. – Но мой опыт показывает, что женщины, особенно женщины из высшего общества, не так просты, как кажутся.

Кэтрин смерила графа презрительным взглядом.

– А если дама говорит, что не желает общаться с вами? Ваш опыт подсказывает, что она на самом деле имеет в виду совершенно противоположное? Если вы действительно так думаете, то должна сказать, что ваш опыт ничего не стоит, так как я больше ни секунды не хочу находиться рядом с вами.

– Но почему, мисс Хардвик? Вам не понравился поцелуй?

– Ужасно не понравился. И будьте любезны, никогда не упоминайте о нем.

Граф молча пожал плечами и внимательно посмотрел на нее. А потом вдруг запрокинул голову и громко расхохотался. Смех его эхом прокатился по поляне, и в воздух тотчас же взметнулись птицы, оглашая окрестности пронзительными криками.

Кэтрин фыркнула и поджала губы, она решила, что в данном случае лучше всего промолчать.

Грэнби почувствовал, что ему очень нравится все происходящее. Его очаровательная собеседница была в бриджах, плотно облегавших стройные ноги. Щеки же ее разрумянились от ветра, а чудесные каштановые волосы, заплетенные в косу, сверкали в лучах утреннего солнца. К тому же она сидела в седле по-мужски, и такая посадка, по мнению Грэнби, вполне соответствовала характеру Кэтрин.

«Но если она с такой легкостью управляется с лошадью, то, наверное, в определенных ситуациях ей будет не так уж сложно управлять и мужчиной», – подумал Грэнби. Улыбнувшись этой мысли, он проговорил:

– О, боюсь, мне все же придется упомянуть о поцелуе, мисс Хардвик, или я могу осмелиться назвать вас Кэтрин? Мы ведь уже довольно близко знакомы, не так ли?

– Нет, не можете! Вы и так позволили себе слишком много, милорд. – Кэтрин почувствовала, что теряет над собой контроль. – И близким наше знакомство назвать нельзя. Я бы скорее приняла знаки внимания от... – Она внезапно умолкла.

– Но вы же сами согласились на поцелуй, – напомнил Грэнби. – Без вашего разрешения

я бы не позволил себе ничего подобного. Признаюсь, я принял приглашение сэра Хардвика с некоторым беспокойством, так как боялся, что меня, возможно, ожидает кнут. К счастью, все обошлось. Меня ожидал самый сердечный прием. И знаете, я понял, что вы не рассказали отцу об обстоятельствах нашей первой встречи. Могу я спросить почему?

– У меня есть на то причины.

– Видимо, вы знали, что отцу не понравилась бы история о том, как вы неслись во весь опор по дороге, не так ли? Возможно, поэтому вы сейчас и едете на этой хилой кобылке.

– Она вовсе не хилая. Это очень породистая лошадь.

– Да, пожалуй, вы правы, – согласился Грэнби. Было очевидно, что мисс Хардвик прекрасно разбирается в лошадях.

– Милорд, если это все, о чем вы хотели со мной поговорить, то я продолжу прогулку. – Кэтрин снова натянула поводья, но граф по-прежнему следовал за ней. Сейчас они направлялись в сторону реки, протекавшей неподалеку от замка Садли.

Какое-то время ехали молча. Искоса поглядывая на графа, Кэтрин думала: «Но почему же он преследует меня? Почему подстерегал меня на поляне? Да-да, он подстерегал меня в засаде... точно разбойник».

И тут ей в голову пришла неожиданная мысль. Придержав лошадь, Кэтрин пристально посмотрела на графа и спросила:

– Почему вы теряете здесь время? Ведь мой отец отклонил ваше предложение и отказался продать вам Урагана. Я поняла, что вы теперь направитесь... в Рединг. Кажется, туда вы собирались ехать, верно?

– Прямой вопрос требует прямого ответа, – сказал Грэнби. – Так вот, я останусь в Уинчкоме до тех пор, пока сэр Хардвик не примет мое предложение. Я хочу приобрести этого жеребца.

– Неужели вы всегда получали то, что желали?

– Всегда, насколько я помню. Я еще не знал поражений, – добавил Грэнби с улыбкой.

Кэтрин молча кивнула. Она поняла, что граф имел в виду не только лошадей. Вероятно, он говорил также и о женщинах. И едва ли хоть одна из них ответила ему отказом. Кэтрин не сомневалась: очень многие женщины добивались его внимания. Но она, Кэтрин Хардвик, не из их числа. Она нисколько не кривила душой, когда в разговоре с тетей Фелисити заявила, что лучше выйдет замуж за провинциала без единого пенса в кармане, чем будет жить с богатым лордом, – такие относятся к женам как к обузе, навязанной обществом.

Наконец они добрались до реки, в этих местах она была узкой и мелкой, но ближе к Истборну становилась все глубже и шире. Девочкой Кэтрин часто плескалась здесь, а ее отец, если был дома, сидел под растущим неподалеку деревом и с улыбкой наблюдал за дочерью.

У Кэтрин не было собственных воспоминаний о матери, но отец часто о ней рассказывал, и она знала, что именно от нее, от Люсинды Кенвин, унаследовала карие глаза и каштановые волосы.

В одной из комнат находился портрет Люсинды, написанный местным художником сразу после того, как она вышла замуж. Ее лицо сияло счастьем, и Кэтрин нисколько не сомневалась в том, что ее мать действительно была счастлива.