Он сказал «нет»

Уоддел Патриция

– Наконец-то мы одни.

Кошка бросается на свою добычу не столь стремительно, как набросился на Кэтрин граф. Девушка и глазом не успела моргнуть, как он развернул ее лицом к себе, заключил в объятия и впился поцелуем в ее губы.

Кэтрин даже не пыталась сопротивляться, вероятно, потому, что все произошло слишком быстро, слишком неожиданно. А может быть, еще и потому, что он очень уж крепко прижимал ее к себе.

Она чувствовала, какие у него твердые мускулы. А вот губы его были совсем не твердые. Казалось, они сливались с ее губами в единое целое. И он все крепче прижимал ее

к себе, но Кэтрин по-прежнему не сопротивлялась. Более того, мысли о мщении почти сразу же вылетели у нее из головы. В эти мгновения она забыла обо всем на свете и лишь наслаждалась сладостными ощущениями – такого ей еще ни разу в жизни не доводилось испытывать.

А поцелуй все длился и длился, и Кэтрин казалось, что она вот-вот задохнется... или лишится чувств. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что колени у нее подгибаются, но тут Грэнби вдруг прервал поцелуй и, чуть отстранившись, подхватил ее на руки.

В следующее мгновение она поняла, что граф несет ее к дивану. Усевшись, он усадил ее к себе на колени, затем обнял и снова стал целовать. «Это совершенно недопустимо, – промелькнуло у Кэтрин. – Это просто возмутительно... Надо положить этому конец».

Внезапно Кэтрин осознала, что пытается еще крепче прижаться к Грэнби. А затем она вдруг обнаружила, что ее руки лежат у него на плечах, хотя она понятия не имела, как они там оказались. Кэтрин прижималась к графу все крепче и даже сквозь одежду ощущала жар его тела.

Грэнби же чувствовал, что задыхается от восторга. Сейчас ему казалось, что Кэтрин с каждым мгновением становилась все прекраснее, она словно явилась из его снов. Ее чудесные каштановые волосы были уложены в высокую прическу и не скрывали изящества шеи, груди же были высокие и крепкие, и Грэнби с трудом удерживался от желания прикоснуться к ним.

Грэнби уже несколько дней мечтал о ней, мечтал о том, чтобы Кэтрин оказалась рядом с ним, и вот теперь, когда мечта сбывалась, он чувствовал, как его обжигает горячая волна желания. Он представил Кэтрин обнаженной, представил, как она лежит с ним в постели, и сердце его забилось еще быстрее.

Внезапно его рука опустилась на ее ногу, а затем скользнула под юбку. Кэтрин вздрогнула и затаила дыхание, однако не сопротивлялась и не делала попыток подняться, возможно, потому, что другой рукой Грэнби крепко прижимал ее к себе. Когда же ладонь его легла ей на бедро, Кэтрин снова вздрогнула, а потом Грэнби вдруг почувствовал, что она чуть раздвинула ноги, конечно же, инстинктивно, в этом не могло быть сомнений. И все же у Грэнби на мгновение перехватило дыхание – он представил, как срывает с девушки платье и как укладывает ее на диван. Сейчас он нисколько не сомневался в том, что Кэтрин и в этом случае не стала бы противиться. Да, было совершенно очевидно: она уже готова сделать решительный шаг.

Но все же Грэнби сумел взять себя в руки, сумел овладеть собой – он не хотел, чтобы все зашло так далеко. «Ведь я же намеревался только поцеловать ее, – говорил он себе. – Хотел показать ей, что она поддается моим чарам так же, как любая другая женщина. Но что-то вдруг со мной случилось...»

С ним действительно происходило что-то странное. Грэнби почувствовал это в тот момент, когда

их губы соприкоснулись. Его внезапно охватило какое-то совершенно необъяснимое ощущение, вернее, чувство. Чувство, прежде неведомое ему. Да, он вдруг понял, что хочет овладеть этой девушкой совсем не так, как многими другими женщинами. Он жаждал чего-то более глубокого, более полного, чем то, что у него было раньше.

Это открытие настолько ошеломило его, что он решил отступить. Да, только поэтому он сумел овладеть собой, только это и заставило его образумиться. «Черт побери, – говорил он себе, – будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты бы давно уже уехал в Лондон или в Челтнем. Разделил бы ложе с леди Олдершоу и, через несколько часов, забыл бы о Кэтрин и стал бы самим собой. Неужели ты не понимаешь, что должен как можно быстрее покинуть эту девушку, бежать от нее?»

Граф заставил себя чуть отстраниться от Кэтрин и проговорил:

– Посмотри на меня.

Ресницы девушки дрогнули, и она открыла глаза, подернутые дымкой желания. Взгляды их встретились, и Грэнби вновь почувствовал стеснение в груди. Он судорожно сглотнул и в замешательстве отвел глаза. Собравшись с духом, снова посмотрел на Кэтрин. И тут она вдруг улыбнулась и провела ладонью по его щеке. Граф вздрогнул и, не выдержав, опять ее поцеловал.

Это был необыкновенно нежный поцелуй – словно он с ней прощался. Но Кэтрин, судя по всему, не желала прощаться, во всяком случае, у графа в этом не было ни малейшего сомнения.

Наконец он отстранился и пробормотал:

– Если бы не мое глупое благородство, я мог бы сейчас сделать с тобой все, что пожелаю.

Грэнби пристально смотрел ей в глаза, смотрел так, словно ждал ответа или какой-то реакции с ее стороны. Но Кэтрин, казалось, не слышала его слов. Сейчас ей хотелось только одного – чтобы Грэнби снова прижал ее к груди и, снова поцеловал и, чтобы это длилось целую вечность.

Она уже хотела прижаться к нему покрепче, но тут вдруг до нее дошел смысл его слов.

– О Боже! Тетя Фелисити! – Кэтрин в ужасе вскочила на ноги. – Ведь она может догадаться...

Граф приложил палец к губам и отрицательно покачал головой:

– Тише, не беспокойся. Твоя тетя ничего не знает. И никто не узнает, если ты умоешься холодной водой и приведешь в порядок прическу.

– Сколько времени прошло? – Кэтрин окинула взглядом комнату, словно искала часы. – Ведь если тетя Фелисити, или Эмма, или отец найдут нас здесь...

– Прошло всего несколько минут, – сказал Грэнби. – Они не станут нас здесь искать.

«Ах, если бы у нас в запасе было несколько часов, – подумал граф. – Хотя нет, этого мало. Всей жизни было бы мало».

Всей жизни? Черт побери, о чем он только думает?!

Грэнби нахмурился и, поднявшись с дивана, подошел к окну. Шторы были задернуты, поэтому он не опасался, что его заметят с лужайки или из сада. Граф сейчас пытался осмыслить, что же, собственно, произошло... и что продолжало происходить между ним и Кэтрин. Он слышал за спиной характерный шорох: она поправляла платье. Всего лишь несколько минут назад его рука была под этим платьем. И он едва не сорвал с девушки одежду... Нет, нельзя об этом думать. Сейчас надо...