Он украл мои сны
Шрифт:
«Когда мне рассказали о твоих изменах… Бешеная ревность захлестнула меня, я бросила всё, и уехала во Владивосток. Позже до меня дошло, что надо было сначала поговорить с тобой. Не нужно было уезжать из Питера – столько усилий потрачено, чтобы устроить меня на работу, всё это оказалось перечеркнутым. Но я не смогла ничего поделать с собой. Мне хотелось уехать так далеко, чтобы ты меня не нашёл. Я знала: стоит мне услышать твой голос, а тем более увидеть, ты переубедишь меня, заставишь поверить в то, что всё услышанное мною – бред. А через некоторое время ты бы мне снова изменил.
Не хотелось уезжать, но… надо. Мне нужно было забыться, и это почти получилось. Знаю, что долго не смогу без тебя, и обязательно вернусь. Когда – не знаю. Если ты изменишься, будешь верен мне всё это время, мы снова будем вместе. Верю, что будет именно так. Настоящей любви – той, о которой я мечтаю – время и расстояние не
А пока… боюсь звонить, потому что знаю: одно твоё слово заставит изменить моё решение. А это решение – единственно правильное в нашей ситуации. Нам нужно побыть порознь, чтобы осмыслить наши отношения, понять, что мы значим друг для друга.
Теперь ты знаешь всё. Всё в твоей власти, всё будет так, как ты захочешь. За это попрошу об одном одолжении – дождись меня. И если всё, о чём ты написал – правда, уверена: ты станешь самым счастливым мужчиной на свете!
Если нет – ты простишься со мной, как со странницей, которая уходит бог весть куда, и которой грустно.
До встречи. Твоя Катя».
Андрей не знал её координат во Владивостоке, а её бабушка не выдавала ни адрес, ни телефон. Он ждал Катю… мечтал о встрече с ней, можно сказать, жил одним лишь ожиданием… да, у него были похождения… но он был уверен, она там тоже не скучала… но был готов в любую минуту, как только она появится, всё бросить и возобновить с ней отношения… но через восемь месяцев он женился на Мариам. Более менее серьезно он стал с ней встречаться через три месца после Катиного отъезда. Помимо своей яркой внешности, Мариам притягивала его каким-то дьявольским магнетизмом. Он шёл к ней на встречу с уверенностью лунатика – несмотря на то, что она выматывала бесконечными капризами и после свидания он чувствовал себя совершенно обескровленным. Она увлекала полётом фантазии, бессвязной, но яркой, и только потом, придя в себя, точно после припадка, он осознавал, что она оказалась сильнее его. Ему не удавалось «вдыхать аромат розы, не дотрагиваясь до шипов».
А её умение держать дистанцию просто сводило с ума. Она позволяла целовать, ласкать себя, но близости у них не было. По её мнению, за год знакомства они недостаточно хорошо узнали друг друга. Неужели она была дорога ему лишь желанием, которое внушала?! Смятение чувств не позволяло ему постичь с достаточной ясностью эту бледную философскую истину. Так не могло продолжаться без конца. Дело должно двигаться – либо вперёд, либо назад. И он продолжал вести осаду. Совсем пришлось бы туго, если б не выручала Ольга, на свиданиях с которой он отступал от платонических воззрений, и господствующий тон общения с ней не был тоном строгости. (С Ольгой Шериной он познакомился в декабре 1996-го).
В мае 1997-го у Андрея с Мариам состоялся серьёзный разговор. Она опоздала на свидание, и он уже собрался уходить (сотовых телефонов тогда не было, и не было возможности достать её), как вдруг увидел её – на его глазах она попрощалась с неким молодым человеком и направилась в сторону Андрея. Он достаточно её изучил и подумал, что это очередная попытка заставить его ревновать. Но на этот раз эта милая людоедка придумала кое-что похлеще. Она заявила, что то был её «старый друг», бывший одноклассник, сделавший ей этим вечером предложение. В ресторане «Август» (на набережной в здании Речпорта) она принялась вслух размышлять, правильно ли сделала, отказав ему. При этих словах Андрей поперхнулся шампанским. Эти постоянные подначивания встали ему поперёк горла. Мариам наблюдала за ним с очаровательной улыбкой. Он много раз давал себе слово не поддаваться на провокации, посмотреть, как она будет злиться, и вёлся каждый раз, а потом себя ругал. И в этот раз он произнёс длинную эмоциональную тираду, которую следовало бы произнести в данном случае. Мариам удовлетворённо кивала. Вампирша из вампирш! Выслушав, сказала:
– Но он предложил мне выйти за него замуж. Я не просто обидела человека, если что, я упустила жениха.
Андрей взорвался:
– Если я буду тебе рассказывать обо всех своих упущенных возможностях…
Во взгляде Мариам сквозило удовольствие, но она возмутилась его тоном… так же как его словами. Его «упущенные возможности» – это грязные шлюхи, а её – приличные молодые люди. Две большие разницы. Назидательным учительским тоном она поведала, что открытость – главное условие нормальных человеческих взаимоотношений. Он почувствовал себя испорченным мальчиком, которого снисходительно берут на попечительство – в надежде на то, что он когда-нибудь исправится.
И она так ловко повела разговор, что единственным выходом из возведённого ею лабиринта хитроумных размышлений был один, и он вёл прямо
– Ну, и я готов… – пробормотал он, и тут же пожалел об этом.
– Разве так просят руку девушки? Как будто я тебя заставляю на себе жениться.
Придав лицу долженствующее выражение, он сказал то, что обычно говорят в таких случаях, опять же, – соответствующим тоном. Из-за стола он вышел сытый той безнадежной тоской, которая наполняет смертника во время последнего ужина. Полноту этого дня заканчивала помолвка, а состоявшаяся помолвка была из тех, что, как казнь, бывают только раз в жизни. Чувствовалась жуткая слабость – как будто с него выпустили всю кровь.
Свадьба состоялась в начале июля 1997-го. А в августе в Волгоград приехала Катя – решив, что испытательный срок подошёл к концу. На второй день после приезда и за день до своего 24-го дня рождения она погибла в автокатастрофе.
Когда Андрей пришёл на её могилу, его давило одно: тяжесть вины. Долгое молчание Кати оказалось драгоценнее слов, произнесённых всеми остальными людьми. Время в её вселенной текло в особенном темпе, словно снятое в рапиде. За всё то время, пока кто-то гулял, знакомился, флиртовал, заводил семью, – то есть случались события, исчезавшие из памяти так же, как исчезает за бортом след от корабля; иными словами, «лишние кадры», – за всё то время в этой удивительной вселенной успевала лишь истлеть сигарета в Катиных руках. Ну, и что оказалось важнее: «лишние кадры», или эта сигарета?
Глава 67
Глава 68
«To: [email protected]
From: [email protected]
Павел Ильич, Ира,
Моё почтение.
Пишу вам вместе, т. к. вы ещё не разграничили обязанности.
Мне прислали взаиморасчеты, в них полный бред. Я уж не знаю, кто это писал, но зачем присылать руководителю непроверенные данные, я не понимаю. Присутствуют долги, уже погашенные, и не отмечены некоторые существующие сделки.
Присылайте мне только проверенные данные, далее поездом в режиме реального времени – подписанные руководителем и главбухом оригиналы взаиморасчетов (еженедельно). На каждый платеж вам (вместе с Наташей) также необходимо ставить свою подпись, подтверждающую целесообразность платежа.
Во взаиморасчетах отсутствуют комментарии, показывающие, заказан и оплачен ли нами товар, который мы должны клиентам, и не указано, какая сумма нужна для того, чтобы закрыть существующие долги.
Проведен ли взаимозачет с Экссоном?
Я поручал Дмитрию и Леониду сделать бизнес-план медицинского центра (я подробно объяснял, что нужно сделать). Где это все?
В переданном файле по движению денег я не обнаружил отчета по аптеке. За апрель я также не получал отчет.
Что с проектом по централизованной закупке дезинфектантов?
Жду ответа … жду ответа … жду ответа …
Искренне Ваш,
Андрей Разгон».