Он все еще двигает камни
Шрифт:
что-то рисует на пыльной земле.
Еще на одной картине паралитик на соломенном тюфяке. Убеждает своих
друзей не останавливаться, не сдаваться, а нести его в какое-то строение, полное
людей. На следующем холсте парень уже сам взвалил свой тюфяк на плечи и, довольный, выходит из заветного дома.
Вот еще полотно: какой-то слепец кричит на раввина. В следующем сюжете он
же кланяется тому, на кого только что повышал голос.
По всей галерее последовательность повторяется.
человеческая боль, на другой — обретенный мир. Свидетельства о «до» и «после»
встречи, изменившей жизнь. Сюжет за сюжетом душевное спокойствие поглощает
горе. Счастье затмевает боль. Надежда преодолевает удары судьбы.
Но есть еще одна картина в самом центре зала. Она отличается от всех
остальных. На ней нет лиц. Нет людей. Художник опустил свою кисть в краску
древнего пророчества и вывел два простейших предмета — тростинку и льняной
росток.
6
Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит (Мф. 12:20).
Есть ли что-либо более хрупкое, чем надломленный тростник? Посмотри на
поломанные соломинки на глади воды. Некогда высокие, стройные, упругие стебли
прибрежной травы изогнуты и беспомощны.
Ты чувствуешь себя поломанной тростью? Ты уже и не помнишь, когда стоял
прямо, расправив плечи, подняв голову? Было время, ты горделиво возвышался над
течением, был крепким, прочно укорененным в русле реки веры.
Потом что-то произошло. Тебя сломали…
грубое слово,
гнев близких,
предательство любимого,
собственная неудача,
жестокость религии.
И вот ты изранен, измучен, избит. Упрямый тростник, когда-то торчавший
задорно и прямо, унижен, изогнут, затерян среди камыша.
Или угасающая лампа. Есть ли более сильный символ наступающей смерти?
Некогда горевшая ярким огнем сейчас едва мерцает и тлеет. Еще теплая от
вчерашней страсти, но пламени уже нет. Еще не холодная, но уже и не горячая. Как
давно ты был объят пламенем веры? Ты ведь еще помнишь, как оно освещало твой
путь?
Но вот налетел ветер… Холодный ветер, жестокий. Он завывал, что твои планы
безрассудны и глупы. Мечты — надменны и идеалистичны. Он ворчал, что ты
пытаешься бросить вызов основам, многократно проверенным временем.
Этот ветер терзал тебя снова и снова. Да, какое-то время ты держался
молодцом, стоял насмерть. Может быть, даже довольно долго. Но бесконечные
порывы все били и били по твоему трепещущему огню. Тьма была уже в двух шагах.
Надломленная трость. Тлеющий лен. Общество знает, как поступать с такими, как вы. У мира есть свое место для раненых и медленно гаснущих. Он разрывает их в
клочья.
Но художники, рисующие на темы Священного Писания, уверяют нас, что Бог не
такой. Снова и снова они изображают на холсте нежное прикосновение Создателя. У
Него есть Свое место для изломанных и изнуренных ударами этого мира. Господь —Друг раненых сердец. Господь — Хранитель твоей мечты. Это главный сюжет Нового
Завета.
Это главный сюжет нашей выставки.
Напоследок еще раз пройдемся по галерее. Постараемся разглядеть, как Бог
встречает людей в точке невыносимой боли. И мы увидим, как сбывается
пророчество. Мы увидим, как поломанная тростинка выпрямляется, а угасавшая
лампа вновь занимается огнем.
Такая вот коллекция искусства. Кстати, твой портрет там тоже есть. Можешь
сам посмотреть. Вот он, с краю. Как и все на двух подставках. Но в отличие от
других холсты еще чистые. Внизу на табличке уже есть твое имя. А рядом с
мольбертом — краски и кисть…
7
2
Надломленная трость
Он стоял уверенно.
На сильном стебле, высоко подняв голову.
Но это было прежде, чем прогремел
безжалостный гром и пролился жестокий ливень.
Теперь он надломлен, поник, ослаб.
Он ждет нежных рук, которые не сломают —
расправят его.
Он ждет прикосновения; сильного, не
уязвляющего — исцеляющего.
Властной нежности.
Мягкой силы.
Есть ли такие руки?
Не виновен
……………………………………..
Побеждая стыд
Иисус же пошел на гору Елеонскую. А утром опять пришел в храм, и весь народ шел к Нему. Он сел и
учил их. Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее
посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам
побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к
обвинению Его.
Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же
продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее
камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле.
Они же, услышав [то] и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от
старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя
никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя?