Он. Она. Другая
Шрифт:
Внутри бара в восемь вечера не так много людей, но я сразу же сажусь за барную стойку и заказываю виски. Хреново-то как, словами не передать. Снимаю галстук, чтоб не душил так сильно и, скомкав его, кладу на гладкую поверхность рядом с холодным бокалом. Внутри плещется напиток, с помощью которого я попытаюсь забыться.
– Tair! Is that you again? (Таир! Это снова ты?!)
Повернув голову на знакомый голос, вижу, как моя коллега Эстер тоже садится на высокий стул. Она одета также, как в офисе,
– Привет, Эстер! (Далее диалог на английском, но писать буду сразу в переводе), - поднимаю руку знак приветствия.
– Так странно, что мы уже второй раз пересекаемся вне офиса, правда?
– она подает сигнал бармену и, когда он обращает на нее внимание заказывает пиво.
– Я вспомнил, что мы здесь как-то сидели, - допиваю порцию и жестом прошу повторить.
– А ты с кем-то здесь встречаешься?
– Должна была с подругой, - вздыхает она.
– Но она в последний момент меня подвела. Ее бойфренд приехал из другого города. А я подумала, что не хочу идти домой. Все равно меня там никто не ждет.
– Понимаю, - задерживаю на ней взгляд и замечаю, что и она не спешит отводить свой. Эстер заправляет золотистую прядь за ухо и я почему-то фокусируюсь на ее тонком запястье, на котором болтается тонкий браслет.
– У тебя всё хорошо?
– участливо интересуется она.
– Ты какой-то грустный.
– Да так, - беру бокал с новой порцией виски, делаю глоток и морщусь.
– С женой поругался. Бывшей.
– У тебя есть бывшая жена?
– в изумлении заламывает бровь.
– И дочь. Ей четыре.
– Надо же! Не знала.
– Да, я не распространяюсь о личном. Я обидел ее. Сильно.
– Хмм, - Эстера поглаживает пальцем ребро высокого бокала.
– Поэтому развелись?
– Да.
– И сейчас отношения не очень?
– Нормальные были отношения. Мы расстались как цивилизованные люди. Я общаюсь с дочерью, плачу алименты. А она, кстати, замуж выходит.
– Ты не рад?
– коллега поднимает бокал и припадает к нему губами. Когда кладет его на подставку, то я замечаю след от красной помады на стенке.
– Нет, я рад. Она хорошая женщина и заслуживает счастья. Тем более. я не смог сделать ее счастливой. Дело в другом.
Не знаю, почему я все это ей рассказываю, но мне так хочется выговориться тому, кто выслушает. А Эстер сейчас рядом и от нее исходит спокойствие, сочувствие и какой-то необъяснимый свет. Поэтому рассказываю ей о Нафисе, о своей боли и страхе потерять дочь.
– Мне кажется, ты хороший отец, Таир, - выслушав меня, проговаривает она.
– Видно, что ты любишь дочку и переживаешь за нее. У меня нет братьев, сестер, детей. Да что там, - улыбнувшись, она опускает глаза.
– Я только недавно рассталась с мужчиной.
– Серьезно? Мне жаль, -
– Ой, нет, не надо жалеть, - отмахивается она. Это было лучшим решением. Просто мы оказались очень разными. И цели у нас разные.
– Общие цели - это хорошо, - снова выпиваю и понимаю, что ни с одной женой у меня, кажется, не было общих целей. Одна преданно любила и делала так, как лучше для меня. Другая, пусть и любимая, хочет все сделать по-своему.
– Так вот, возвращаясь к твоей девочке. Примерно в этом возрасте у меня тоже появился отчим. Но дело в том, что мой родной отец погиб в автокатастрофе и мама чтила его память, у нас висела его фотография.
– Но ты называла отчима отцом?
– Да, называла. Потому что он был рядом и очень любил мою маму. Поэтому я могу тебе посоветовать одно: раз ничего уже нельзя изменить, то прими эту новую реальность. Этот мужчина - новый муж твоей бывший - уже никуда не денется. Но именно ты все равно будешь ей родным и никто этого у тебя не отнимет. Она твоя кровь, Таир.
Эстер кладет ладонь на мою и я смотрю сначала на ее пальцы, а затем поднимаю глаза на нее. В голове от выпитого туман, но я внезапно понимаю, что она меня волнует. Считав ее мимику, понимаю, что у нас это взаимно.
– Спасибо, - киваю и Эстер плавно убирает руку. От ее мягкого прикосновения мне и легко, и тяжело одновременно. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться и дров не наломать.
Переместившись за столик, мы заказываем ужин и сидим почти два час, общаясь на разные темы: от красоты Будапешта до работы. Выходим тоже вместе, и еще минуту молча стоим, вдыхая прохладный свежий воздух. Недавно прошел дождь.
– Далеко живешь?
– спрашиваю, надевая пиджак.
– Нет, в двух кварталах отсюда.
– Могу проводить, - предлагаю из вежливости.
– Нет, - мотает головой и улыбается.
– Уже поздно, тебя, наверное, потеряли.
Молча киваю, ведь так и есть. И если Эля уснула, то завтра за все спросит.
– Пока, Таир. До понедельника, - прощается она и быстро уходит, не дождавшись моего ответа.
– Пока!
– говорю уже в пустоту.
На часах далеко за десять и я, немного пьяный, но уже не такой злой, возвращаюсь домой. От Эли еще полчаса назад пришло сообщение: “Алан спит. Дверь закрыла на ключ”, поэтому я открываю сам, тихо шуршу и разуваюсь в темноте. В гостиной падаю на диван и закрываю глаза. Внезапно меня слепит яркий свет люстры, из-за чего я прячу лицо в изгибе локтя.
– Что за хрень?
– ругаюсь, сев на диване и увидев в дверях рассерженную Элю.
– Где ты был?
– шепотом кричит она, скрестив руки на груди.
– На работе, - бросаю ей, встаю и пройдя мимо, иду на кухню. Дико хочется пить.
– Таир, стой, - она хватает меня за руку, но я сильнее и вырываю ее.
– Таир!
Идет за мной и стоит за спиной, пока я наливаю воду из графина.
– Таир, я с тобой разговариваю!
– ее голос почему-то сейчас режет слух.
– Эля, просто дай мне спокойно попить воды, - не оборачиваюсь, но чувствую, как она прожигает в моем затылке и спине огромную дыру.