Он. Она. Другая

Султан Лия

Во время обеда говорим на разные темы, обсуждаем какие-то незначительные новости, мою поездку в Китай. В последнее время я часто туда летаю, поэтому для всех это не ново.

– Ака, еще чай, - Наргиз - жена младшего брата протягивает руку, а в другой держит чайник.

– Нет, я все, - прикрываю ладонью пиалу в знак того, что мне больше не наливать.

В зале воцаряется молчание. Я бы сказал, неловкое. Братья переглядываются с женами, отец прочищает горло и хмурится, мама сметает со стола невидимые крошки.

– Что-то не так?
– перевожу взгляд

с отца на мать.

– Дети, - обращаясь к другим сыновьям и келинкам говорит апа, - Выйдете, нам поговорить надо.

Открываю рот от удивления, когда мужики послушно встают и отодвигают стулья своих жен. Те робко взглянув на меня, уходят за ними, а я остаются один на один с родителями.

– Это что еще за показательное выступление?
– недоумеваю и хмурюсь.

– Балам, мы слышали, ты встречаешься с девушкой, - начинает спокойно отец.

– Тааак, -усмехаюсь я, но глаз не прячу.
– Встречаюсь, дада. И пришел вам сказать, что я сделал ей предложение.

– Как?!
– охнув, мама прикрывает рот ладонями.
– Абдулла! Что он говорит?!

– Что говорит?
– папа ухмыляется, приподняв уголок губы.
– Ты же этого хотела, Зайнап! Все переживала, что старший не пристроен!

– Ее зовут Сабина, ей 28. У нее есть дочь Нафиса. Ей четыре, - начинаю рассказывать, но мама перебивает.

– Я хотела для него чистую, неиспорченную девушку!
– причитает она .
– А он! Он хочет привезти домой разведенку с ребенком.

Кхм-кхм, - рычу я, еле сдерживая себя.
– Апа, я не ожидал такого от вас. Но если вас так это волнует, то Сабина - еще и мой бухгалтер и женщина, которую я люблю. И дочь ее - моя.

– Что значит твоя? Неет!
– мама роняет голову в трясущиеся руки.
– Она что тебя приворожила? Знаю я таких: с одним не получилось, так другого решила извести. Еще и ребенка чужого на тебя повесить хочет!

– Апа!
– делаю то, чего в нашей семье делать категорически нельзя - повышаю голос. За такое поведение меня бы не мешало высечь, но молчать и соглашаться я не могу.
– Вы ее в глаза не видели! Лучше остановитесь, потому что я могу сейчас встать уйти.

– Ой, как я буду людям в глаза смотреть! Разведенная, да еще и ребенком.

– Чон-апа ее знает. Можете спросить у нее. Сабина - прекрасная женщина. Лучшее, что было со мной когда-нибудь.

– Как знает? Зухра знает эту…женщину?
– переспрашивает мама.

– Да. Сабина жила напротив их дома, когда была замужем. Чон апа, Лейла и Ислам очень хорошо знают эту семью.

– Вот значит как?
– маму же несет.
– И что же она такая прекрасная развелась, а? А ты знаешь, что от хорошей жены мужья не уходят!

– А ну хватит!
– отец стучит кулаком по столу.
– Не пойму тебя, женщина! То ты днями напролет ворчишь, что он не женат, то не хочешь принимать его выбор, - рявкает дада.
– Ты не видишь, как у него глаза горят, когда он про нее говорит. Да я его не видел таким никогда! Все только работа, работа, работа.

– Абдулла, ты на его стороне?
– возмущается мама.
–

Аллах-Аллах! Это все твое воспитание! Вот он и вырос так, что меня не слушает! Я же добра ему желаю. Как он будет чужого ребенка воспитывать?

– Во-первых, она мне не чужая. Она - дочь моей любимой женщины, а значит, моя. А во-вторых, хорошо воспитаю.

Мама встает, но тут же хватается за спинку стула и касается пальцами виска.

– Давление! Ох, Нариман. И куда тебя потянуло? Вот была Рузанночка. Такая девочка хорошая, красивая, врач.

– Апа, -тоже встаю из-за стола.
– Рузанна замуж выходит.

– Это потому что ты прошляпил! Проморгал такую девушку.

– Да что за бред?! Она меня никогда не интересовала как женщина. И все вот эти ваши уловки, - бурно жестикулирую, - на меня не действуют.

Смотрим друг на друга и тяжело дышим. Мама насупилась, обиделась, я уперся рогом. Наш первый большой скандал. До этого мама только журила меня, что одинокий, предлагала кандидаток и сокрушалась, что отказывался сходить на свидание с очередной дочерью или племянницей ее подруги. И вот теперь, когда я, наконец, нашел ту самую, она не хочет ее принимать.

– Меня не хотите понять, тогда сестру свою послушайте. Она вам о моей Сабине расскажет. И когда вы узнаете, какая она, вы меня поймете.

– Абдулла, что он говорит?!
– мама прикладывает руку к лицу.

– Он говорит, что решил жениться и никто ему не указ, - спокойно говорит отец, подмигивая мне.
– Молодец, балам. Женись.

– Что?
– возмущенно восклицает мать.
– Абдулла!

– А как она, - кивает в сторону жены, - успокоится, приводи знакомиться. И девушку, и девочку тоже.

– Хорошо, дада. Я пойду, - не спрашиваю, а утверждаю.

– Иди, - отпускает он.

Выхожу из комнаты и замечаю, как снохи за секунду залетают на кухню, а братья стоят у лестницы и молча смотрят на меня. Подслушивали значит.

– Мужик!
– говорит средний Камал.

– А что так можно было?
– усмехается младший.

– Пархат! – обиженно зовет его Наргиз, стоя в дверях и скрестив руки на груди.

– Я же не про тебя, - смеется.
– Я про то, что акашке (старшему брату) всегда все сходит с рук. Он никогда никого не слушает.

– Это потому что он упертый, - считает Камал.
– С ним легче согласится, чем спорить. Тяжело будет твоей жене.

– Нормально, - вспомнив Сабину, улыбнулся.
– Она пока не жаловалась.

– Это она пока не знает, какой ты!
– ржут братья.
– И что вот прям так и женишься?

– Да!
– заявляю, обуваясь у порога.
– Вот прям женюсь!

Глава 24. Папа

Таир

– Я сегодня задержусь на работе. Мне нужно все по отчету пробить и перепроверить, - говорю жене, сидя в одиночестве в большом кабинете. Все местные сотрудники уже разбежались и только я еще не спешу.