Она была актрисою
Шрифт:
— Таша очень обаятельна. Нет, я ничего не утверждаю. По-моему, она увлечена гораздо сильнее, чем он. Или он лучше скрывает свои чувства?
— Она? Ничего такого не замечала.
— Естественно! Ведь это пошло спектаклю на пользу. Вот если бы было во вред, ты бы заметила и тут же пресекла, а здесь тебя все устраивало.
— Ну, не знаю, — вздохнула Виктория Павловна. — Ты меня расстраиваешь. Кирилл — очень порядочный человек. Другой давно бросил бы больную жену, а он нет. И говорит, что никогда не бросит. Если ты права, Наташа здорово влипла.
— Ну, она еще очень юная. В двадцать лет все мы были влюблены, и любая неудача казалась смертельной,
— Придумала! Это кому же неудача покажется предпочтительней удачи? Но я не очень-то в этом роман верю. Вот если б ты их застала… ну, в такой момент… но ведь нет?
— Нет, — кивнула Марина. — Хотя пару раз было, что они… ну, так отскакивали друг от друга, что складывалось впечатление… И потом, ты видела, как она обнимает его на сцене? А как на него смотрит! Хотя ведь Наташа — тоже не гений преображения, правда?
— А черт его знает! — удивленно воскликнула Вика. — Вот теперь, когда ты сказала, мне и самой стало казаться. Вроде даже припоминаю кое-что задним числом. Но, если и так, что с того? Почему бы нет?
— Просто подумала, что Кирилл вполне мог отомстить за Наташу.
Виктория Павловна хмыкнула.
— Ты считаешь, Кирилл убил бы человека из-за смерти котенка? Наташа — еще ладно, но он… Ты всерьез пытаешься меня в этом убедить?
— Ну, — попыталась оправдаться собеседница, — не из-за котенка, а из-за Наташи. Нет, я не пытаюсь тебя убедить. Возможен другой вариант. Кирилл не хотел, чтобы о его романе знали, а Преображенский грозил все раскрыть.
— А Преображенскому-то откуда знать?
— Он очень умный, — пояснила Марина, — особенно в том, что касается человеческих взаимоотношений. Ты обратила внимание, как безошибочно он находил у каждого из нас больное место? И тебя, и меня, и бедную Наташу — каждую сумел вывести из равновесия с удивительной простотой. Раз — и сделано. Конечно, с Кириллом сложнее — тот флегматик. Но как раз флегматики долго раскачиваются, зато быстро действуют.
— Ой, — произнесла Вика.
— Ты что? — испугалась Марина.
— Просто вспомнила. Знаешь, перед тем, как поговорить со мной, Евгений Борисович говорил с Кириллом. Я еще поразилась — Кирилл выскочил, как ошпаренный, и побежал в сторону подсобки, а лицо было совершенно перевернутое. В сторону подсобки, представляешь!
— Ну, надо же, — опешила Марина. — А мне он представлялся самым неподозрительным. Я и заговорила-то о нем просто так, для комплекта.
— Какого комплекта?
— Просто перечисляла сидевших за нашим столом. Остались мы с тобой да Дашенька. У нас с тобой мотив есть, а что касается Дашеньки, то при всей к ней неприязни я мотива не нахожу. Разве что Преображенский так осточертел ей своими ухаживаниями, что она не выдержала и решила его прикончить.
— Надеюсь, это шутка?
— Да. Не сомневаюсь, что его ухаживания ей на самом деле нравились. Вика, что нам делать?
— В каком смысле?
— Понимаешь… если Евгения Борисовича убила Наташа, то я… мне очень стыдно, но я бы оставила все, как есть. Будь мне двадцать лет, может, на ее месте и я бы его убила! А если не она… он был нелегким человеком, но это же не причина, чтобы убийце все сошло с рук! Из-за каких-то корыстных, эгоистических мотивов лишить человека жизни… Я считаю, мы не вправе скрывать от милиции все, что
— Что он — один из подозреваемых, — ехидно посоветовала Виктория
Павловна. — То-то он обрадуется! Честное слово, Маринка, охота тебе лезть не в свое дело? Спросят — ответишь, а самой возникать незачем. Это мое глубокое убеждение.
Прочувствованную речь прервал телефонный звонок. Подняв трубку, Вика с удивлением услышала:
— Это говорит Юлия Чернова. Я могу к вам сейчас подъехать?
Юлия Чернова была одной из тех, кого заманить на вчерашний спектакль оказалось особенно трудно. Она принадлежала к новой, молодой когорте журналистов и вела культурную рубрику в популярнейшей газете. Марина как-то раз назвала эту рубрику антикультурной и ужаснулась, узнав, что увидеть там свою фамилию считается почетным.
— Конечно, подъезжайте, Юлечка!
— Да, и еще! Мне никак не раздобыть телефона женщины, которая написала пьесу. Никто из наших ее не знает. Это та, закомплексованная, которая сидела за вашим столом? Я вчера не стала брать у нее интервью, нашему читателю такие особы неинтересны, но теперь обстоятельства изменились. Вы ведь с ней знакомы?
— Она как раз здесь, у меня.
— Прекрасно. А еще мне нужна та блондиночка, за которой Преображенский ухлестывал. Ее телефон у вас есть?
— Да.
— Я еду.
Юля появилась, стремительная и энергичная.
— В принципе, у меня все уже схвачено, — пояснила она, — но я решила уточнить кое-какие детали. Статья будет гвоздем номера. Название — «Смерть на сцене».
— А почему на сцене? — вежливо изумилась Марина. — Вообще-то, в подсобке.
— Это несущественные мелочи, — махнула рукой журналистка. — Читателю будет интереснее, если на сцене. Как Андрей Миронов или Мольер.
— Еще обычно упоминают Кина, — кивнула Марина. — Но ни один из них на сцене не умер. Да, им там стало плохо, а умерли дома или в больнице.
Вика сильно пихнула подругу в бок и прошипела: «Прекрати!» Еще не хватало, чтобы Чернова обиделась! Это будет трагедия!
Впрочем, Юля лишь благодушно возразила:
— Не мелите ерунды, мне лучше знать. Правильно, третьим будет Кин, я вставлю его для читателя с интеллектуальным уклоном. Итак, статья начнется с них, а потом плавно перейдет к Преображенскому. Все его помнят по роману с Антоничевой и Крупиной, а также по скандалам в нескольких академических театрах. Тут я вставлю цитаты из своих старых статей, я ведь писала о нем несколько раз. И вот — его последняя премьера. Разумеется, никто не догадывался о том, чем она закончится, но некое напряжение витало в воздухе, заставляя внимательнее смотреть на игру артистов, и особенно — на е г о игру. Он словно предчувствовал, что это — его последний спектакль, и был в ударе. — Тут Юля неожиданно сменила тон и вставила: — У меня аж мурашки по коже бегали, не вру! Ладно, короче, я собираюсь спектакль хвалить. Особенно племянницу Преображенского — гены гения, я уже застолбила за собой эту фразу! — и его любовницу. Из-за любовницы я в основном и приехала. Она выглядит слишком дебильной, чтобы рассказать что-то действительно интересное, поэтому я хочу сперва расспросить вас. У них разница в возрасте лет тридцать, да? Мне бы парочку хороших историй… ну, там, трахались они на куче декораций или еще что. Да, и наверняка блондиночка цапалась с женой. Может, до драки доходило? Читателю это будет интересно.