Она читала по губам
Шрифт:
До чего жизнь непредсказуема и жестока. Ведь еще с утра она собиралась – с почти любимым мужем – в Париж. И буквально за пару часов все пошло наперекосяк!
Господи, сделай так, чтобы Фриц не умер!
В больнице Адель долго металась между приемным отделением, справочной и реанимацией. Никак не могла выяснить: где находится муж, что с ним, какие прогнозы. Лишь полчаса спустя к ней вышел доктор. С хмурым лицом объявил диагноз:
– Похоже на
– Это что такое? – растерялась Адель.
– Когда сахар в крови резко падает. Слишком резко.
Сердце упало. Она пробормотала:
– Это… это из-за укола… моего?
– Возможно, – сухо ответил врач. – Он явно сделал себе инъекцию. Вовремя. А вы ему еще добавили.
– Но… – растерянно воскликнула она. – Я же видела: ему нехорошо! Очень бледный был. Мерз, руки дрожали. Все симптомы налицо!
– А вы не медик, чтобы в симптомах разбираться, – пожал плечами врач. – Мало ли, почему его трясло? Перенервничал скорее всего. Вы ведь, кажется (слегка смутился, подбирая слова)… в тот момент с ним ссорились?
– Не важно, что мы с ним делали, – отрезала она. – Важно, что муж выглядел не просто расстроенным. Но совершенно больным. От нервов так трясти не может, понимаете?
– И вы решили самостоятельно поставить ему диагноз, – холодно парировал доктор. – Хотя должны были прежде всего спросить – его самого, – когда он в последний раз колол себе инсулин.
– Да не успела я спросить! – опустила голову она. – Он сознание потерял.
– Вот и нужно было немедленно «Скорую» вызывать. А не самодеятельность устраивать, – приговорил врач.
– Но я же, как лучше, хотела, – прошептала Адель. – И «Скорую» тоже вызвала. Сразу.
Однако врач безжалостно молвил:
– Молите теперь бога, чтоб выкарабкался он.
Сидеть под дверью реанимации Адель не стала – помчалась домой.
Тетя Нина кинулась к ней с порога:
– Аделечка, что-то случилось?
Она внимательно взглянула на помощницу. Процедила:
– С чего вы взяли?
– Ну-у… – смутилась тетя Нина. – У тебя такое лицо…
Хотя сама тоже бледна, словно смерть. При том, что утром – когда Фриц собирался на работу, а Адель в парикмахерскую (ну, и к Савве) – выглядела домработница прекрасно.
«А не она ли сдала меня муженьку?!» – мелькнула догадка.
– Вы с Фрицем сегодня общались? – спросила Адель как можно небрежнее.
– Да, да, – с готовностью откликнулась экономка (будто давно отрепетировала ответ). – Помнишь, он утром сказал, что вернется поздно? А где-то в полдень вдруг приехал. Сказал, документы важные забыл. И сразу в свой кабинет пошел. А потом я услышала – телефон звонит. Городской. Фриц из кабинета ответил. Говорил пару минут, потом выбегает – лицо бледное. Сначала к выходу, потом вдруг будто вспомнил. Остановился.
– Где они? – перебила Адель.
– Кто?
– Шприц, ампула!
– А… а зачем вам? – растерянно пролепетала экономка.
– Где?! – возвысила голос хозяйка.
– В мусорке… но я не понимаю…
Адель бросилась в кухню. Вывалила мусор из ведра прямо на пол. Вот они. Шприц… пустая ампула из-под инсулина… Маркировка обычная – «инсулин U-40».
Никакого криминала.
– Адель. Что случилось? – Голос экономки обрел внезапную твердость.
– Фриц… в реанимации… В тяжелом состоянии… – всхлипнула она.
По лицу тети Нины промелькнула тень. Ничего больше не спросила – молча сделала шаг назад. Навалилась на стену. Лицо – виноватое.
«Точно. Она меня и сдала! – уверилась Адель. – Но откуда, гадина, узнала?!»
Схватить экономку за грудки и вытрясти признание. Преступлением больше, преступлением меньше! Ее ведь уже подозревают в покушении на жизнь мужа. Тяжкие телесные, что она нанесет домработнице, особо на приговор не повлияют.
А тетя Нина – вот змея-то фальшивая! – обнимает ее. Бормочет ласково:
– Аделечка, не переживай!.. Все уладится!..
И даже не спросила, что с Фрицем. Почему он в больницу попал.
…В этот момент зазвонил городской телефон. Адель схватила трубку:
– Алло?
– Могу я услышать Адель Александровну? – поинтересовался сдержанный женский голос.
– Да, да, это я! – выкрикнула она.
И узнала, что ее муж пятнадцать минут назад скончался.
Адель положила трубку и выдохнула:
– У… умер.
Тетя Нина стояла бледнее, чем Фриц перед обмороком, судорожно глотала воздух. Наконец, выдавила:
– П-пусть… земля ему будет пухом.
Вскрытия Адель ждала со страхом.
Однако причина смерти в заключении значилась совершенно невинная: острая сердечная недостаточность.
– Но… вы же говорили про гипогликемический шок?! Очень низкий уровень сахара? – кинулась она к лечащему врачу. – Что это из-за моего укола случилось?!
– Низкий уровень сахара мог спровоцировать сердечный приступ, – пожал плечами врач. – Но сам по себе причиной смерти не явился. Это я вам ответственно заявляю.
– Слава богу, – возвела глаза к небу Адель. И тут же поправилась: – То есть слава богу, что это не я в его смерти виновата…
– Нет, не вы, – согласился доктор. – Совершенно очевидно: даже если доза была превышена вдвое – от этого умереть он не мог.
– А вы смогли выяснить – сколько у него в организме было инсулина? – поинтересовалась она.
– К сожалению, это невозможно, – пожал плечами врач. – Современная медицина в состоянии определить лишь его присутствие в организме – но не количество.