Она что-то скрывает
Шрифт:
11. Директор информационного агентства. Пытается выяснить, почему за два дня я не скинула им ни одной новости.
12. Королева Корнеплодов. Ей скучно без меня в редакции!
13. Менеджер турфирмы. Документы оформлены, авиабилеты забронированы, Прага ждёт моего приезда.
14. Сергей, старший брат. Он скоро станет отцом. (Неужели правда?!! Или это только мои фантазии?).
15. Президент России. Хочет сообщить о вручении мне Государственной премии за непревзойдённые заслуги в области развития космических технологий.
16. Президент Соединённых Штатов Америки.
Невероятно, но все мои предположения оказались неверными!
Я не угадала!
Это звонил Егор.
Мы встретились всё в том же кафе с оранжевыми шторами и африканскими рисунками на столах. Егору не удалось убедить меня снова прийти в «Атлант». Несколько дней назад я произвела неизгладимое впечатление на сотрудников, когда неслась по коридору к лифту, с малиновой от гнева физиономией и вытаращенными глазами. По пути, кажется, кого-то зацепила…
– Юля, почему ты прячешься?
– Я не прячусь.
– Не отвечаешь на мои звонки.
– Уезжала из города. А там не было связи… Но вообще… Да, верно, я не отвечала на твои звонки. Даже странно… Почему-то совершенно не было желания отвечать. Не знаешь почему?
– Не знаю. Пусть я и вызываю у тебя отвращение, нам всё-таки нужно закончить дело. А ты, убегая куда-то, ведёшь себя легкомысленно и безответственно. Словно маленький ребёнок.
– Ты определись, пожалуйста, кто же я на самом деле – маленький ребёнок или убийца, хладнокровно просчитавший все детали?
Егор долго изучал меня взглядом, словно взвешивал мои шансы убедительно сыграть ту или другую роль. Наверное, пришёл к выводу, что я способна справиться с обеими. Женщины умеют сочетать в себе прямо противоположные свойства.
Официантка старалась знаками привлечь наше внимание. Она подходила к столику уже третий раз, но мы её игнорировали.
– Принесите два яблочных сока, – сказала я. Официантка тут же испарилась. – Ну что, Егор, ты ответишь? Кто же я, по твоему мнению?
– Не знаю, – удручённо покачал он головой. – Не знаю!
– Вообще-то я рассчитываю на извинения.
– С какой стати?
– Ты обвиняешь меня в убийстве подруги. По-моему, это не совсем корректно.
Официантка принесла сок. Мы его даже не заметили.
– Юля, на твоём месте я бы волновался не о том, не нанесён ли урон самолюбию, а думал о вариантах развития событий. Ты не боишься очутиться в следственном изоляторе?
– Егор, остановись! Прекрати немедленно. Ты же нормальный парень. Перестань пороть чушь. Ты сам не веришь в свои слова! Ну признайся, ты затеял это бесконечное расследование с одной целью – чтобы не выплачивать страховку за автомобиль. И ты вовсе не считаешь меня убийцей. Это глупо! Это просто дикость какая-то – предполагать, что я убила любимую подругу из-за машины и квартиры, которые якобы принадлежат ей. На самом деле они принадлежат мне. Это факт. А остальное – твои домыслы и фантазии.
– Юля, я готов забрать обратно все свои слова, я готов извиниться. Только ответь правдиво на
Я молчала довольно долго. Егор, наверное, решил, что я взвешиваю все «за» и «против», прежде чем довериться ему. На самом деле у меня ни на секунду не возникало мысли посвятить его в мои тайны.
Размечтался.
Да ни за что на свете!
Когда после продолжительной паузы я так и не вымолвила ни слова, а только пожала плечами и отрицательно покачала головой, Егор вздохнул.
– Хорошо, – произнёс он ледяным тоном. – Тогда я пишу отказ на выплату страховой компенсации.
– Вот это наглость! – возмутилась я. – И как же ты это объяснишь? Какие используешь аргументы? Да, я не могу ответить на некоторые твои вопросы. Но я и не обязана на них отвечать! Да, иногда я говорю неправду…
– С этим трудно не согласиться, – мрачно подтвердил Егор.
– Но это делают абсолютно все люди – ежедневно, поминутно! По разным причинам: к примеру, боятся кого-то обидеть, или не хотят тревожить, или искренне заблуждаясь, или потому что в определённой ситуации проще соврать, чем долго и нудно объяснять что-то… Мир бы рухнул, если бы в один момент все вокруг стали исключительно честными. И поверь, Егор, не всегда нежелание говорить правду автоматически подразумевает виновность. Я ни в чём не виновата.
– Для отказа я использую формальный повод. Например, напишу, что ты не можешь предоставить техталон, следовательно, нельзя доказать, что автомобиль был исправен.
– Ты закончил школу юных иезуитов?
– И ты не будешь возражать. Иначе я инициирую возбуждение уголовного дела.
У меня упало сердце. Минуту я с отчаяньем всматривалась в лицо Егора, пытаясь прочитать в его глазах то, что я видела раньше – симпатию, сочувствие.
– Егор, но ведь это откровенный шантаж!
– Сделка, скажем так.
– Если бы ты знал, что я действительно убийца, то обязан был бы сдать меня милиции без всяких условий. Иначе и сам бы превратился в соучастника. Но раз ты готов пойти на сделку, значит, в душе понимаешь – я ни в чём не виновата. Но загоняешь в угол, желая сохранить деньги «Атланта».
Егор ничего не ответил. Напрасно я ждала.
– Ну признайся, ты же сам не веришь, что я в чём-то виновата?
– Юля, но ты же постоянно врёшь!
– Ты со мной общался три месяца. Немного узнал меня. Скажи честно, ты веришь, что я могла подстроить аварию?
Егор вздохнул.
– Не веришь! – воскликнула я. – Но тогда и не отбирай у меня эти деньги. Их должна получить я, а не владелец «Атланта»! Он, я уверена, и так катается как сыр в масле. Зачем тебе брать грех на душу ради того, чтобы увеличить его благосостояние? Тебя, конечно, похвалят, возможно, выпишут премию… На этом всё и закончится. Но ты будешь знать, что поступил со мной подло, отвратительно… Какой смысл, Егор? Ради чего? Ради того, чтобы выслужиться перед начальством? На пять миллиметров продвинуть карьеру? Оно того стоит, а?