Она что-то скрывает
Шрифт:
– Нет, на двадцать восемь.
– Ха, мне столько и не надо, – улыбнулась Вероника.
– Давай дальше про симпозиум, посвящённый карамелизации лука. Мы говорили про ваше знакомство в самолёте.
– Симпозиум или семинар… Что-то связанное с защитой окружающей среды и разумной утилизацией бытовых отходов.
– Ух ты, это даже романтичнее, чем карамелизированный лук!
– Достала ты, Юля, со своим луком!
– Клянусь, больше ни слова! Ты рассказывай, рассказывай!
– Постепенно выяснилось, что Иржи – не просто повар, а шеф-повар собственного ресторана.
Гостиница «У Золотого Льва» впечатлила меня не меньше, чем сам хозяин. Ожидала увидеть семейный мини-отель, уютный, но неприметный, в домике, зажатом соседними зданиями. Вместо этого изумлённо замерла перед монументальным особняком, явно претендующим на историческую ценность и великолепно отремонтированным. Внутри царила сдержанная роскошь – не каждому туристу было по карману остановиться в гостинице Иржи.
– Приятно узнать, что мужчина, представившийся поваром, обладает гораздо более впечатляющим ресурсом, нежели двухдневный запас улиток?
– Благосостояние Иржи меня не волновало, – отмахнулась Вероника. – Ты же знаешь, я способна сама заработать и на кусок хлеба с маслом, и на «боинг». Главное, чтобы всякие уроды типа Богдана не мешали… Ну вот, мы потусовались немного в Лондоне, прослушали серию захватывающих выступлений об утилизации бытовых отходов… А потом Иржи пригласил меня в Прагу.
– Смотрю, ваш роман развивался очень быстро!
– Молниеносно. Всего через месяц после нашего знакомства Иржи преподнёс мне кольцо…
Вероника протянула руку для освидетельствования бриллианта. Было не так-то просто вычислить кольцо Иржи в сонмище разнообразных украшений, утяжелявших её пухлую грабельку.
– Как видишь, я чудесно устроилась в Европе. Управляю гостиницей и рестораном, собираюсь выкупить ещё два дома. Вкалываю, как зверь. Это то, что надо, самый смак. В полночь мы ещё не проводили последнего гостя, а в пять утра Иржи уже командует на кухне, а я терроризирую горничных. Обожаю, когда работы много. Будет ещё больше: планируем расширяться плюс повышать класс и гостиницы, и ресторана.
– Как я за тебя рада!..
Мы с Вероникой прошли дальше по улице и наткнулись на столики, установленные прямо посреди тротуара, рядом с кофейней. Из заведения доносился божественный аромат, а в стеклянной витрине виднелись корзины с крендельками и подносы с крошечными пирожными.
Конечно, мы сразу решили пустить корни в этом чудесном местечке и заняли столик.
– Нет, я действительно рада снова видеть тебя яркой и разноцветной. Помнишь, последние два года ты куталась в чёрные хламиды, носила тёмные очки? Потому что это соответствовало твоему настроению и мировосприятию. А теперь передо мной солнечная блондинка в белом сарафане с малиново-изумрудными птицами, в фиолетовых браслетах и бирюзовом колье. С бижутерией, по-моему, перебор, но ладно. И у тебя сияют глаза. Насколько я понимаю, надо сказать спасибо Иржи.
– Да, ему, – смущённо ответила Вероника.
Я не привыкла видеть подругу в образе смущённой девы. Обычно она убедительно выступала в
– Подумать только… Случайная встреча в самолёте, – пробормотала Вероника. – У нас какой-то необыкновенный, восхитительный роман. Вроде бы совсем не дети. Мне сорок че… то есть тридцать пять. Иржи – пятьдесят два… А сердце замирает от нежности, когда я запускаю ладонь в его густую шевелюру или кладу голову на его плечо… Мне нравится наблюдать, как он готовит еду, как колдует над сотейником или разделочной доской. Управляется с ножом похлеще киллера!
– Опасно иметь такого мужа.
– Думаешь, зарежет?
– Нет, раскормит до центнера.
– О, да, – загрустила подруга. – Это верно. Я уже практически на финишной прямой. Мало того, что я постоянно вовлечена в процесс дегустации новинок, так Иржи ещё и готовит персонально для меня – тарелочку того, тарелочку этого…
– Нелёгко быть любимой женой шеф-повара!
– Ты бы точно не сумела.
– Даже подумать страшно. С моим-то отношением к еде!
Я мысленно содрогнулась, представив нескончаемую череду блюд, поглощаемых Вероникой.
Она превратится в Гаргантюа!
– А знаешь, что я написала в планах на этот год? «Водить Нонну в спортклуб».
– Да? Ты правда так написала? Хотела подкорректировать габариты подруги? Как мило! – расчувствовалась Вероника.
– Ещё бы. Готовила акт самоотречения – ведь ещё никому и никогда не удавалось затащить меня в спортзал. Но ради тебя я была готова ходить туда три раза в неделю…
– А помнишь, как мы катались на роликах? – вставила Вероника.
– С фитнесом, конечно, ничего не получилось… Наступил февраль, и началась вся эта свистопляска. А теперь ты и вовсе улизнула в Европу. Значит, мои новогодние планы горят синим пламенем, и в конце года я не смогу поставить галочку в этой графе. Будет не так-то просто контролировать твои занятия фитнесом, находясь в четырёх тысячах километров от тебя.
– Юля, обещаю, я займусь спортом! – растроганно поклялась Вероника.
– Уж давай, не подведи.
– Ради твоего новогоднего отчёта разобьюсь в лепёшку.
– Лучше разбейся в лепёшку ради своей собственной фигуры.
Несколько минут мы молчали. Паузой в диалоге Вероника воспользовалась для того, чтобы заказать новую порцию кофе и пирожных. Видимо, она решила заранее компенсировать себе будущие мучения в спортзале.
– Юля, я же освободилась от Богдана! – вскоре воскликнула Вероника. – Я свободна, ты понимаешь?!
– Да-а… Но ведь для этого тебе пришлось перечеркнуть своё прошлое! Ты осталась без имени, без биографии. А она у тебя славная! Ты столько успела всего совершить.
– И что? – пожала плечами Вероника. – Впереди ещё одна жизнь. И бездна новых возможностей…
Мы снова замолчали – теперь надолго. Я вспоминала зимнюю ночь, когда мне позвонила Нонна и, задыхаясь, сообщила, что её машина перевернулась на трассе в полукилометре от кафе «Бодрый Джек».
– Ты жива?! – с перепугу заорала я в трубку.