Она должна была стать идеальной женой
Шрифт:
Прежде дом всегда был теплым, оживленным и гостеприимным местом, полным смеха, радости и веселья. Но уже перед похоронами казалось, что от него осталась лишь тень. Со смертью Питера из него словно вырвали сердце и душу, оставив лишь голые стены, укутанные пеленой печали. Но тогда видимость тепла создавало хотя бы летнее солнце, а сейчас, туманной и сырой осенью, дом выглядел совершенно холодным.
Дрожащими руками Шарлотта вытащила из багажника сумку и, похрустывая гравием, направилась к тяжелой серой двери. В тот
— Шарли! — воскликнула она и заключила Шарлотту в крепкие объятия. — Как я рада тебя видеть!
Шарлотта обняла ее в ответ, обратив внимание, насколько меньше Джо стала со времени их прошлой встречи. Она отстранилась и внимательно посмотрела на Джо:
— Здравствуй, Джо. Я тоже очень рада тебя видеть, но ты слишком исхудала.
Джо улыбнулась, но улыбка так и не коснулась ее глаз, тоскливых и утративших былой блеск.
— Ты прямо как Эмма. Она то же самое твердит. Но уж кто бы говорил…
Шарлотта печально улыбнулась. В последние годы Эмма справилась с анорексией и, похоже, научилась держать себя в руках, но никто не мог забыть этот ужас.
— Ну заходи! — Джо махнула рукой и провела Шарлотту в прохладную прихожую.
Шарлотта шла за ней в сторону кухни, размышляя о том, какой крошечной казалась Джо в таком огромном пространстве. Дом никогда не казался слишком большим, пока в нем бывало много людей, но теперь, когда осталась лишь Джо, он казался громадным и гулким.
Шарлотта села возле кухонного стола, а Джо налила ей чай.
— Мэтт и Фрейя чуть задерживаются. Они будут примерно через час.
Джо кивнула и поставила чашку перед Шарлоттой:
— Мне не терпится их увидеть. И познакомиться с Берти — здорово, что здесь снова появятся дети…
Ее голос затих, и Шарлотта поняла, что она подумала об Элоди.
— Часто видишь Элоди? — Шарлотта сделала глоток, наслаждаясь уютным теплом напитка — у Джо чай всегда был исключительно вкусным.
Джо села на табурет и печально покачала головой:
— Только по видеосвязи. Видимо, когда Беллы нет дома.
Шарлотту сдавило чувство вины:
— Прости, Джо. Не знаю, что и сказать.
Джо пожала плечами:
— Никто не знает, что тут можно сказать.
Но… — вдруг твердо сказала она. — Твой приезд для меня — как чудесное лекарство. Я начинаю чувствовать, что не совсем одинока.
— Жаль, что ты раньше мне не позвонила.
Джо кивнула:
— Сама об этом жалею, но мне было стыдно признаться, что уже несколько месяцев не виделась с собственным сыном.
— Но хоть на Рождество-то вы виделись?
Джо покачала головой.
— Нет. Бен так испугался, когда я предложила им приехать, что я не стала настаивать. Он так плохо выглядит, Шарли… — Слезы, которые Шарлотта давно уже видела в ее глазах, потекли по щекам Джо, и та с обреченным
— Плохо… В каком смысле? Хочешь сказать, он подавлен?
Шарлотта вспомнила Бена в день похорон. Уже тогда казалось, что он изменился, но она не могла понять, что именно изменилось. Он казался угнетенным, что было объяснимо в день похорон его отца. Но дело было не только в этом.
Джо вздохнула и высморкалась:
— Да, он кажется подавленным. А еще каким-то затравленным. Даже немного испуганным.
— Чего он боится? Беллы? — Шарлотта представить себе не могла, что здоровяк вроде Бена может бояться такого слабого и хрупкого на вид человека, как Белла.
Джо кивнула:
— Да, Беллы. Я знаю, звучит глупо, но мне пришлось испытать ее язык на собственной шкуре, и она умеет запугать, если захочет.
— Она, конечно, вела себя холодно и недружелюбно на похоронах, — согласилась Шарлотта. — Я решила, что она просто не хотела общаться с его бывшей, что, думаю, вполне справедливо.
Джо невесело рассмеялась:
— Поверь, дело не только в тебе. Она не хочет общаться ни с кем из родни со стороны Бена. Или с его друзьями.
Шарлотта кивнула:
— Да, верно. Мэтт и Фрейя очень расстроены тем, как он позволил ей выкинуть их из его жизни. Вернее, Мэтт расстроен. Фрейя просто вне себя от ярости.
— Они совсем не получали от него вестей? Даже когда родился Берти?
Шарлотта покачала головой:
— Нет. Ни словечка. Мэтту очень больно. — Она замолчала, осознав вдруг, что Джо наверняка приходится еще хуже.
На время воцарилась тишина, пока они обе обдумывали положение.
— Как думаешь, он с ней счастлив? — Шарлотте хотелось найти хотя бы лучик надежды для Джо, которая казалась совершенно отчаявшейся и потерянной.
Джо покачала головой:
— Нет. С тех пор, как он впервые привел ее в дом, я больше не видела его счастливым.
— Боже… Как это печально… — Шарлотта почувствовала, что сама вот-вот расплачется, и в миллионный раз прокляла себя, что позволила ему уйти.
Джо заметила ее слезы и протянула салфетку, которую Шарлотта с благодарностью приняла.
— А к тебе и Питеру она как относилась?
Джо задумалась:
— Ну, Питеру она не нравилась.
Шарлотта утерла слезы.
— В самом деле?
Ей было приятно это слышать. Питер любил Шарлотту, а она любила его.
— Ни разу не слышала, чтобы Питер о ком-то плохо отзывался.
— Да, — согласилась Джо. — Но еще тогда, когда они были у нас в первый раз и она старалась вести себя идеально, он сказал, что она ему не нравится. Мне она тоже не особо понравилась, но ради Бена я решила не обращать внимания… — она уставилась куда-то вдаль. — Я больше не могла видеть, как он страдает. Это была ошибка. Нужно было сразу же ему об этом сказать.