Она должна была стать идеальной женой
Шрифт:
— Я по ним скучаю. Но иногда в жизни приходится делать выбор. Моя жизнь теперь сосредоточена на Элоди… и Белле, — добавил он чуть тише.
— Я понимаю, что Элоди — на первом месте. Это безусловно. Но, Бен… А мама? Она осталась совсем одна, когда умер твой отец, а теперь и тебя потеряла…
— Она не потеряла меня! — гневно воскликнул он. — Мы по-прежнему разговариваем.
Шарлотта понимала, что нужно действовать осторожно. Она не хотела разругаться с ним и еще сильнее ухудшить положение.
— Ну да, это хорошо, разумеется. Но общение
Бен задумался:
— Все сложно. У Беллы очень напряженная работа… — Он замолчал, и Шарлотта видела, что он и сам понимает, что это очень слабая отговорка.
— У меня тоже напряженная работа, Бен. У тебя была напряженная работа. Но мы все равно находили время навестить твоих родителей, и это при том, что у нас не было ребенка, которого они хотели бы повидать, — она бросила взгляд на Элоди, думая о том, как Джо хотелось бы побыть с ней. — Если у Беллы такой плотный график, может, возьмешь Элоди и съездишь с ней сам?
Она подумала, но не стала говорить, что Джо бы даже предпочла именно такой вариант.
Бен снова вздохнул с измученным и обреченным видом:
— Возможно. Посмотрим, что скажет Белла.
Шарлотта покачала головой. Она прожила с этим человеком двенадцать лет и все же чувствовала, что совершенно его не узнает. Он всегда был веселым и компанейским. Теперь же казался совсем забитым. Он любил друзей и семью, но больше не виделся с ними. Было уму непостижимо, как он мог перестать общаться со всеми, кого знал прежде. Но как-то смог.
— Могу я задать тебе один вопрос? — Шарлотте очень хотелось взять Бена за руку, но он все еще сидел обхватив себя руками.
Вместо ответа Бен лишь пожал плечами.
— Ты счастлив?
— Конечно. — Ответ последовал быстро, словно автоматически, но это была неправда: лицо выдавало Бена.
— Просто… — Шарлотта заколебалась, не зная, продолжать ли. — Ты так изменился. Помнишь, Бен? Помнишь, каким ты был раньше? Ты был душой любой компании. Тебя невозможно было заставить замолчать!
Бен улыбнулся и смахнул с джинсов воображаемую соринку, после чего снова обхватил себя руками.
— Я был просто ужасен, — пробормотал он, качая головой. — Не знаю, как ты могла терпеть меня так долго.
Шарлотта нахмурилась:
— Нет, Бен. Ты вовсе не был ужасен. Ты был великолепен.
Бен вздохнул и посмотрел ей в глаза:
— Но все же не настолько великолепен, чтобы ты осталась, верно?
Его слова пронзили Шарлотту, словно нож.
— Ты ни в чем не виноват, Бен. Дело во мне. Я, наверное, немного тронулась после смерти папы.
Стала сомневаться во всем, в том числе и в наших отношениях. Я не могу этого объяснить, но поверь — ты ни в чем не виноват.
— Знаешь, я, пожалуй, рад это слышать, — медленно кивнул Бен.
— Так почему ты так сильно изменился? — спросила Шарлотта просто для того, чтобы он продолжал говорить, чувствуя, что ему отчаянно необходимо выговориться.
—
— Мэтт и Фрейя нисколько не изменились после рождения Берти, — возразила Шарлотта.
— В самом деле? — в голосе Бена слышались тоска и сожаление.
— Нисколько. Они остались такими же, просто добавился еще один маленький человечек. Единственное отличие — они очень скучают по тебе. Особенно Мэтт.
— Я по ним тоже скучаю, — слова вырвались автоматически, и Бен приложил палец к губам, словно пытаясь заставить себя молчать.
— Тебе не обязательно скучать по ним, Бен. Достаточно всего лишь взять телефон, и они будут здесь, как всегда.
— Все не так просто, — с бледной улыбкой ответил Бен.
— Именно так просто! — возразила Шарлотта. — Все настолько просто, насколько ты сам этого пожелаешь.
Бен не ответил, и Шарлотта увидела, что он глубоко задумался. Контроль и влияние Беллы оказались явно сильнее, чем она себе представляла, и Шарлотта по опыту знала, что такой контроль над другим человеком невозможно установить, не используя средства покрепче, чем просто слова.
Они еще немного посидели молча, слушая шелест осеннего ветра, срывавшего с деревьев красные листья, медленно падавшие на землю и устилавшие мокрую траву. Больше она ничего не могла сделать — только уверить его, что готова прийти на помощь, когда потребуется. Она начала вставать, и тут Бен схватил ее за руку:
— Ты уходишь? — Его глаза расширились от ужаса.
— Да. Наверное, мне пора.
Шарлотта встала и засунула замерзшие руки глубоко в карманы. Она сочувственно посмотрела на Бена:
— Но прошу тебя, пообещай, что позвонишь мне, если захочешь поговорить. Мой телефон у тебя есть, и я всегда — всегда — отвечу на твой звонок. И напиши мне, чтобы у меня тоже был твой новый номер, хорошо?
Лицо Бена скривилось, и ей показалось, что он вот-вот заплачет.
— Что? Что случилось, Бен? Скажи мне, — она снова села рядом и на этот раз взяла его за руку.
Шарлотта почувствовала, что он дрожит.
Бен покачал головой, уставившись на собственные ноги:
— Ничего. Я в порядке. Извини.
Шарлотта погладила его по руке, такой знакомой после стольких лет.
— Бен, скажи, а Белла… э-э-э… она причиняет тебе боль? Я имею в виду — физическую?
Бен тут же напрягся, но не ответил. Он отвел глаза в сторону и слегка покраснел.
— Не забывай, что я уже сталкивалась с подобным. На работе. Я писала об этом статьи, и ты напоминаешь мне одного мужчину, у которого я брала интервью. Он был в таком же положении. У тебя не все в порядке, Бен. Ты выглядишь несчастным. Хуже того — запуганным.