Она и ее кот
Шрифт:
Во мне живет только нервная озабоченность, я чувствую, что она раздавит меня, но все равно сделать с этим ничего не могу.
Мари уже и во сне не приходит.
Меня бросили даже призраки.
Пришла весна, зацвела сакура. Я впервые видела такую красоту.
Даже Аои, которая всегда держала шторы закрытыми, в это время их открывала, и мы с ней рядышком смотрели на цветы сакуры.
Я почувствовала на балконе какое-то движение и приняла угрожающий
– Кто набросится первый, тот и победил!
За стеклянной дверью сидел толстый кот с грязной шерстью.
– Хочешь со мной подраться? – угрожающе спросил он.
– Хочу! Нападай!
Бам! Бам! – стучала я по двери.
За стеклом мне никто не страшен. Какой бы сильный враг там ни был, я в полной безопасности.
– Что старый, что малый – вся семейка наглая, – сказал толстый кот.
– Мама не наглая! – Услышав, как обзывают маму, я надулась.
– Да я не про мать, а про отца.
– Ты знаешь моего папу?
– Я все знаю.
– Тогда я хочу кое-что спросить.
– Про отца?
– Нет!
Про отца я и от мамы много слышала.
– Про Аои! Я кошка Аои. Как ее можно развеселить?
– Этого я не знаю.
– Ты же сказал, что все знаешь. Врун!
– Приставучая девчонка…
Толстый кот неприязненно взглянул на меня, и тут вдруг Аои открыла дверь.
Ты что, Аои?! Ты что делаешь?!
Я было замерла, но тут же подпрыгнула и спряталась за столом. Зацепилась за что-то и повалила вещи Аои.
Толстый кот ухмыльнулся. Аои насыпала в алюминиевую тарелку на балконе кошачьего сухого корма. Толстый кот подскочил и начал им хрустеть.
Я даже засмотрелась на то, как он его ел.
– Ты голодный?
Не отвечая на мои слова, толстый кот пожирал хрустики. А затем облизнулся.
– В благодарность за еду узнаю, так и быть.
– Узнаешь? Ты можешь разговаривать с Аои? – напряженным голосом спросила я.
– Узнаю у Джона. Джон все знает.
С этими словами толстый кот вскочил на перила балкона. Стоя к нам толстой спиной, он повернул только голову.
– Я Черныш. Если собираешься здесь жить, запомни имя босса.
– Строит из себя!..
Проводив Черныша глазами, я наблюдала, как Аои собирает рассыпанные мной вещи. Среди ее вещей были такие же, как у Рэйны, принадлежности для рисования.
Рэйна всегда рисовала, но я в этой комнате ни разу не видела, чтобы Аои этим занималась. Вот бы она что-нибудь нарисовала для меня.
Меня навещают не только Черныш и вороны.
Иногда меня заходит проведать мамин друг, белый кот по имени Малыш.
– Привет, Печенька!
Господин Малыш всегда ласковый и ведет себя как джентльмен.
– Господин Малыш, здравствуйте.
– Хорошо, только недавно вымазала правый бок розовой краской.
Представив себе это, мы с господином Малышом хихикаем.
Бродячего кота Черныша я не люблю, потому что он меня не слушает, а вот господина Малыша люблю, потому что он всегда с интересом слушает мои истории.
Мама говорила, что если выходить замуж, то за кота, который умеет охотиться, но мне понравился бы такой, как господин Малыш.
4
Пришло лето, приближалась годовщина смерти Мари.
Прошел год с тех пор, как я ее убила.
– Я же сказала: не пойду! – кричала я.
Я давно не кричала, так что охрипла.
– Сходи! – На лице мамы жесткое выражение.
– Не пойду!
– И долго ты еще так будешь?
Конечно, мама права. Я знаю это. Головой понимаю, но чувства сдержать не могу.
– Отстань!
– Это же годовщина смерти Мари. Ты ведь ни на похоронах не была, ни на могилу ее не ходила.
Знаю. Я все это знаю. Я бы и сама хотела сходить. Я хочу, чтобы это все кончилось. Хочу извиниться перед ней, хотя бы на ее могиле.
Но я ничего не могу сделать.
– Уходи!
Я, напирая всем телом, выгнала маму из комнаты. С громким стуком захлопнула дверь. Печенька вся сжалась.
За дверью мама еще что-то говорила, но я ее не слышала, а кричала что-то нечленораздельное.
Наконец я услышала, как мама спускается по лестнице. Ее шаги звучали устало.
Меня переполняли слезы: они текли не переставая.
О том, что случилось с телом Аои, я узнала и от Черныша, и от нее самой.
– Я не могу ни на могилу Мари сходить, ни домой к ней пойти. Я никак не могу выйти на улицу, – говорила Аои, плача.
Оказывается, она не выходит не потому, что ей хорошо в комнате. Она не может выйти. Наверное, ужасно тяжело все время находиться в одном месте – каким бы уютным и приятным оно ни было.
Аои долго плакала на кровати. Я пыталась ее как-то утешить, но она закрылась в себе.
Услышав крики ворон, похожие на треск разрываемой ткани, Аои съежилась.
Вороны спустились на балкон. Одна, две, много.
Я сразу поняла, о чем они кричат.
Они наверняка собирались съесть Аои, если она умрет.
Вот оно что, значит, в этом мире есть кто-то слабее меня.
Во мне зародилось новое, неизведанное еще чувство.
Я буду защищать Аои! Я приняла решение.
– Пф-ф!
Я решительно зашипела и бросилась на тени на занавеске.
Когда я стукнулась о стекло, звук получился громче, чем я думала. Вороны, наверное, тоже удивились. Хлопая крыльями, они разлетелись.