Она лучше, чем ты. Развод

Ривера Полина

– Дамир, я…

– Ты, когда грустишь, накручиваешь на палец прядь. И губу прикусываешь, когда пытаешься что-либо из головы выбросить. Я ни черта не забыл, Вик…

– Сергей звонил. Наговорил гадостей. И учительница Тани звонила. Дочь плохо учится, одевается неподобающе. И она… – не выдерживаю, горько всхлипнув и судорожно смахнув с щеки слезу. – Она ест в школьной столовой. Питается едой, которую считала помоями.

– Вик, не вздумай лететь домой с упакованными в «судочки» котлетами. Не позволяй им больше

унижать тебя. Ничего с ней не случится. И не помои это вовсе… Мы ели эту пищу. В университетской столовой разве лучше кормили? Или в заводской? Если Жанночка не утруждает себя готовкой, Тане придется подстраиваться. В пятнадцать лет даже я много что умел приготовить. Например, пельмени сварить из магазина… Или яичницу пожарить. А еще картошку, макароны…

– Я плохая мать, Дамир, – вздыхаю я. – Я ничему ее не научила. Думала, что успеется… Хотела продлить ей детство. Не заставляла, жалела…

– А теперь ее детство кончилось. Она взрослая девица уже.

– Она глупый и озлобленный ребенок, Дамир. Я запретила ей встречаться с парнем из неблагополучной семьи. Он выпивает, ворует, не учится… И теперь я – враг номер один. А Жанночка – лучшая подруга, потому что потакает всему этому…

– Вик, ты любящая и мудрая мать. Любая здравомыслящая женщина поступила бы так же. Не кори себя.

Дамир паркуется возле торгово-развлекательного центра. Обходит машину, распахивая дверь и подавая мне руку…

Вмиг забирает мои сомнения и печали… Наполняет уверенностью…

Мужской, притягательный взгляд Дамира скользит по моему лицу и фигуре… Сразу мурашки просыпаются… И чувства в душе гуляют отнюдь не дружеские…

– Ты такая красивая, Вик… Прости, что пялюсь, – улыбается он, очевидно, почувствовав мое смущение. Забирает из рук продавца попкорн и передает мне один из стаканчиков.

– О! Ты помнишь?

– Соленый. Конечно, помню.

Наверное, зря я молчу о беременности… Дамир настроен на легкий, ничего не значащий флирт… А тут я – брюхатая от почти бывшего мужа дамочка…

Я забываю обо всем на свете, когда свет в кинозале гаснет, а экран оживает кадрами захватывающего фильма… Дамир и не мог выбрать что-то дурное… Или это был бы не он…

– Вик, у тебя телефон звонит, – легко касается моего локтя он.

– Ой! – разворачиваю экран смартфона, завидев незнакомый номер телефона. – Наверное, спам. Не буду отвечать.

Сбрасываю вызов, но настойчивый абонент продолжает названивать.

– Слушаю.

– Здравствуйте. Меня зовут Артем Андреевич, я капитан полиции. Татьяна Молчанова – ваша дочь?

Сердце стремительно летит в пропасть, а перед глазами всплывают ужасающие картинки… Вот она лежит на белом снегу – распластанная, окровавленная и мертвая…

– Д-да… А что случилось?

– Мы задержали компанию подростков. Среди них и ваша дочь… Они влезли в чужой дом, нанесли

хозяину материальный ущерб и вынесли ценности. Вы можете приехать в отделение номер три на проспекте Руставели?

– Да.

Вид у меня, как у покойницы… Дамир все без слов понимает: спешно набрасывает на плечи пальто и уверенно ведет меня к выходу…

– Адрес сказали? – уверенным тоном спрашивает он.

– Третье отделение на Руставели. Она во что-то вляпалась, Дамир… Ей грозит срок или…

– Не накручивай, прошу тебя. Звони Сергею. Он отец или кто? Выгнали тебя, избавились, как от ненужной тряпки, а сами… Зла не хватает.

Мчимся по ночному городу и молчим. Тишину нарушает тихий звук радио, льющийся из динамиков.

– Ты точно хочешь пойти со мной? – замираю на входе в страшное, облезлое здание.

– Да, Вик. Тебе потребуется помощь, а у меня есть знакомый адвокат. Не дрейфь.

Глава 18.

Глава 18.

Виктория.

Интересно, полицейские сами решили, что звонить нужно мне? Или Сержик не удостоил их ответом?

Мысли кружатся в голове, как стая ворон, а грудь теснит бессилие…

Он ведь мечтал об этом, так? Останется теперь в доме один со своим тарологом… Мечта, а не ситуация…

– Вик, успокойся, ладно? – вырывает меня из задумчивости голос Дамира. – Таня вернется в дом. Она там прописана, ведь так? Представители опеки будут обязаны проверить условия проживания девочки. И удостовериться, что она живет на принадлежащей ей по праву территории. А не где-то…

– … на съемной квартире, да? То есть Сержику не удастся сбагрить ее ко мне?

– Нет. У тебя нет жилплощади. Заявление о разводе находится в суде. Права ребенка не должны ущемляться. Она вернется домой, вопреки мечтам Сержика.

Все будто во сне… Замызганное крыльцо с переполненным, источающим запах сигарет и мочи мусорным баком, обшарпанная, тяжелая дверь, удушающие запахи, витающие в холле…

– По какому вопросу? – рявкает сидящий на КПП мужчина в форме.

– Моя фамилия Молчанова. Мне звонил Артем Андреевич. Здесь моя дочь, – отвечаю взволнованно, выуживая из сумочки паспорт.

– Проходите, мамаша. Вы знаете, с кем ваша дочь время проводит?

– Нет. То есть…

– Оно и видно, что нет.

– Оставьте свои домыслы при себе, – отрезает Дамир. – Где кабинет следователя?

– Справа по коридору. Грехов Артем Андреевич.

Мы не одни здесь… На лавках сидят заплаканные женщины. В углу темного, душного холла высится фигура неопрятного мужика. Перевожу взгляд на «обезьянник» и замираю…

Вот она, наша реальность… Танечка за решеткой – бледная, взлохмаченная, заплаканная… Какие-то девчонки и парни рядом с ней, и я…

Отвергнутая мама, живущая с кинжалом в груди.