Она лучше, чем ты. Развод
Шрифт:
Слышу, как она натирает сапоги обувным кремом и на цыпочках юркает под одеяло…
Раньше она бы обняла меня и доверчиво прижалась… Попросила рассказать сказку или спеть песенку…
А теперь между нами не расстояние вытянутой руки, а непреодолимая пропасть вины от совершенных ошибок.
Проваливаюсь в объятия поверхностного сна и просыпаюсь по будильнику. Таня еще спит. Даже не знаю, стоит ли будить? Она не сказала, что собирается делать? Продолжать учебу или бросать школу? Рожать ребенка
Быстро собираюсь на работу, обнаружив свои сапожки, сверкающие и тщательно начищенные, стоящими посередине прихожей. Это она так вину заглаживает? Обувь мне чистит, посуду моет?
Хм… Толком не решив, как относиться к этому, бегу на работу.
Погружаюсь в рабочую рутину. Пеку кексы с изюмом и цукатами, тортик «Молочная девочка», пирог «Зебра»…
После обеда украшаю выпечку и разделываю на порционные кусочки.
Смартфон оживает ближе к обеду.
– Вик, сможешь сейчас выйти в зал? – спрашивает Дамир в динамик.
– Что-то случилось?
– Нет. Простой выгляни.
Сердце как резиновый мячик в груди прыгает… Когда уже все успокоится? Господи, ну, пожалуйста…
Замечаю Таню в форменном костюме техслужащей. Она моет полы в холле.
– Дамир, это что? Она…
– Утром разбудила меня звонком, представляешь? Попросила дать ей работу.
– Так она решила бросить школу?
– Нет. Она будет после школы приходить. Хочет зарабатывать, иметь свои деньги. Вик, все хорошо будет. Ты ее только на учет в женскую консультацию поставь, ладно? Вы говорили вчера?
– Нет. Она как ежик, Дамир. И по имени и отчеству меня называет.
– Ну и пусть. Ей так стыдно и больно, что нет слов… Одна пустота внутри. Потерпи, не торопи ее. И успокойся, ладно?
– А ты-то где?
– Скоро приду. Дождешься?
– Куда я денусь?
Глава 23.
Глава 23.
Виктория.
Моя дочь моет полы в ресторане. Подумать только… Еще вчера она «дружила» с молодой и интересной особой, кем ее папаша заменил родную мать…
Разбрасывала бумажки от конфет, носки и книги по дому, грубила.
А теперь сосредоточенно вымывает углы, не стыдясь неквалифицированной работы.
Наблюдаю за ней украдкой, а сердце будто кровью захлебывается…
Доченька моя, как же вышло, что ты так быстро повзрослела? И взгляд такой стал… Неживой, лишенный блеска. Будто чужой.
– Подглядываешь? – вырывает меня из задумчивости голос Дамира за спиной.
– Да. Переживаю за нее. А папаша не удосужился побеспокоиться о дочери.
– Вик, а ты позвони своему адвокату, Анжелике Сергеевне, кажется? Можем и Давида попросить ускорить процесс.
– А как его ускорить? Есть требование законодательства
– Вик, я могу поехать и дать твоему Сержику в рожу. Почему вы должны ютиться в однушке с собакой, а он жить припеваючи в огромном доме? Может, вы переедите ко мне?
– Господи… Спасибо, конечно, но я… – заливаюсь румянцем я.
– Я не сопливый юнец, Вик… И я…
– Дамир, ты мне очень дорог. Но я сейчас не могу… У меня просто нет сил думать о себе…
– Ладно… Позволь быть рядом, помогать.
– Всегда, пожалуйста, – улыбаюсь я.
– Давай Таню свозим к врачу? – предлагает он.
– Хорошо. А ей разве работать не надо?
– Так она вроде домыла все. Следующее мытье через час, но ее может Гульнара подменить.
Как подойти к ней? Ума не приложу, как теперь общаться с собственной дочерью? Наблюдаю за ее хрупкой фигурой, мелькающей между столиками, мысленно подбирая правильные слова.
– Я скажу ей, Вик. Придумаю что-то… Наплету про обязательную диспансеризацию.
– Хорошо. А я запишу ее к Галине Антоновне. Она как раз сегодня во вторую смену.
Заканчиваю украшать пирожные и убегаю в подсобку, чтобы переодеться. Танюша влетает следом. Стыдливо прячет взгляд и молчит. Сбрасывает синюю, форменную одежду и выуживает из шкафчика ту саму, заляпанную краской толстовку.
– Танечка, я на прием собиралась. Поедем вместе? – ищу ее взгляда я.
– Хорошо. Дамир Романович попросил пройти диспансеризацию. Блин… Тогда душ нужно принять и…
– Одолжить тебе чистые трусы?
– Спасибо, Виктория Анатольевна. Мне как раз… А то я с непривычки вспотела. Пока не разобралась, что брать с собой на работу, – грустно улыбается она. – Завтра возьму сменную одежду. А носки у вас есть?
Вручаю ей в руки белье, носки и нательную майку. Она, не глядя на меня, шепчет «спасибо» и скрывается в дверях душа.
Выходим к припаркованной возле входа машине Дамира. Не понимаю, зачем ему все это нужно? Он видный мужчина, молодой, богатый… А я… А мы… Проблема ходячая.
– Как дела, девочки? – спрашивает он, желая разрядить обстановку.
– Спасибо вам, Дамир Романович. Мне работа нравится, коллектив хороший. Меня нормально приняли, – протягивает Таня.
– Я очень рад, Танечка. Учись хорошо, а остальное…
– В одиннадцатый не пойду. Не смогу уже…
– Ничего страшного. Летом поступишь в училище или техникум. На заочное отделение. Ты уже думала, кем хочешь быть? – спрашивает он, сворачивая на проспект Победы.
– Раньше я хотела… – пылко отвечает она. – Но это было раньше… Сейчас планирую поступать в медицинское училище. Там есть очно-заочное отделение.