Она лучше, чем ты. Развод
Шрифт:
Тоскливо перевожу взгляд на мрачное крыльцо отделения полиции… Дверь распахивается, являя взору покачивающуюся маму Никиты. Она судорожно хватается за поручни и сгибается пополам…
Похоже, ее рвет…
Дамир тоже все это видит… Качает головой, а потом рассуждает о том, чего я до чертиков боюсь:
– Представь, если Тане будет некуда идти и… И она будет вынуждена жить у этой… Свекрови.
– Кошмар… Дамир, она моя дочь. Я вряд ли ее когда-нибудь прощу, но такого ужаса не желаю.
– Она многое поняла,
– Поедем сначала домой. В мой бывший дом. Хочу забрать Вилли. Здесь недалеко. Просто…
– Можешь не объяснять – их ведь нет дома? Самое время наведаться туда.
Дамир включает подогрев сидений, настраивает радио… А я не могу перестать думать о дочери. Если Таня влюблена в Никиту, значит, их отношения давно перешли в горизонтальную плоскость… Он не похож на человека, заботящегося о контрацепции. Или думающего о ком-то другом, кроме себя…
Подозреваю, что он тоже подливает масла в огонь Таниной ненависти ко мне…
И что теперь со всем этим делать? Неужели, придется отказываться от родительских прав, чтобы отстоять свои честь и достоинство?
– Вик, как ты себя чувствуешь? – мягко сжимает мою кисть Дамир. – Хватит думать о них. Я не прошу выбросить дочь из головы навсегда, но сейчас… Подумай о ребенке.
Снег мелькает в свете фар танцующими белыми бабочками… Разбавляет ночную мглу, прикрывая крыши домов и машин пушистым одеялом… Будто и не было ничего – выщербленных в асфальте ям, ржавчины или грязи, мокрой земли, лежащего на обочинах мусора… Все белым-бело…
Если бы и душу можно было вот так обелить. Заставить ее прощать или любить, терпеть… Или признавать ошибки, что куда сложнее…
Я думаю о ребенке… Хочу, чтобы он родился. Улыбался мне беззубым ртом, смеялся, делал первые шаги и набивал шишки… Мечтал, жил, творил...
– Дамир, почему ты не женился после смерти Ларисы? – неожиданно спрашиваю я.
– Никого не любил, Вик. Я совершил еще одну роковую ошибку, вздыхает он, сжимая руль напряженными пальцами.
– Расскажешь?
– После смерти Ларисы я встречался с женщинами, но боялся попасть в подобную ситуацию снова… Не хотел нежеланного ребенка. Я сделал вазектомию, Вик.
– Наверное, это мудро… То есть ты не можешь иметь детей?
– Да. Не могу.
Он стыдливо отводит взгляд, будто речь идет о чем-то постыдном… Я ведь и не думаю его осуждать…
Добираемся до дома быстро… В груди щемит, когда я выхожу из машины и дрожащими пальцами прикладываю ключ-карту к разъему. Сержик не удосужился сменить пароль от домофона. И ключи не забрал у меня…
Входим в дом вместе. Включаю свет, застав Вилли сидящим в лежанке.
– Малыш мой, не рычи, это Дамир. Он мой друг. Как ты тут?
Вроде не похудел…
– А это что такое? Гадость какая… – морщусь я.
– Резиновый фаллос. Кошмар… Не думаю, что это принадлежит Тане, – произносит Дамир. – Не трогай это, Вик. Вилли его уже разгрыз…
– Господи… Они совсем стыд потеряли. Надеюсь, двери в спальню они запирают?
– Ты ничего не забыла? Можем взять, если нужно.
– Заберу драгоценности из сейфа и кое-что из посуды.
В доме на удивление чисто. Подозреваю, что Сержик раскошелился и вызвал домработницу. Или Лыкова проявила чудеса находчивости и наняла прислугу.
– Вик, а что в коробках? – спрашивает Дамир.
– Моя жизнь…
Жанночка ко всему приложила руку. Сорвала шторы с окон в гостиной и кухне, сняла со стола скатерть, собрала всю мою посуду в коробки. Наверное, завтра мое добро отправится на мусорку? И на каминной полке нет семейных фотографий и смешного красного сапога Деда Мороза – в него мы с Сергеем прятали подарки для дочери…
Она стерла меня… Влезла в семью и уничтожила любое напоминание о прошлом.
Обнаруживаю семейную фотку на письменном столе Тани. Здесь же лежат распечатки с дизайнерскими проектами.
– Она планирует ремонт, Дамир. Значит, ничего не знает о разделе имущества? Или Сержик убедил ее, что все разрулит?
– Подозреваю, что он не говорил с ней об этом. У Тани в комнате… сносно, – оглядывается он. – И учебники на столе, и фотография…
– Да уж…
Несложно догадаться, что в моей бывшей спальне новая кровать – эдакий аэродром с высоким матрасом. На тумбочке демонстративно лежат секс-игрушки – смазки, предметы всякие…
Краснею до корней волос и спешу убраться отсюда… Но прежде опустошаю сейф.
Любопытство одерживает верх, и я заглядываю в холодильник. Там сельдерей, огурцы, апельсины и кокосовое молоко… Ну хоть так… А в шкафчике над раковиной нахожу спрятанные от Жанночки сладости – сгущенное молоко, печенья и хлебцы.
– Вик, идем, – настаивает Дамир. – Хочешь, я поселю Вилли у себя?
– Ты с ума сошел? Это лабрадор, а не шпиц или…
– Так у меня тоже живет такой же. Они будут дружить.
– Как так? – недоумеваю я.
– Вик, Ларка давным давно попросила купить ей такую собаку. Честное слово, я не подозревал, что она…
– Что она мечтает о такой же семье, как у меня? Наверное, ее мои фотки в соцсетях вдохновили? – грустно улыбаюсь я.
– Теперь я понимаю, что она подглядывала за тобой… тоже… Как и я, – отводит взгляд Дамир.
– Ох… И как его зовут? Кто за ним ухаживает? Тема?
– Так отец мой. Он по соседству живет. Мама пять лет назад умерла, теперь его отдушина – Кейси.