Она не такая, как все
Шрифт:
— Посмотрите на меня. — Она провела рукой по своей немодной практичной одежде. — Я не… — Она не смогла продолжить. Она знает, что не вызывает у мужчин сексуального желания, но чувство гордости не дало ей сказать это вслух.
— Я вижу умную, страстную и интересную женщину.
Тамсин резко вскинула голову и посмотрела на него с недоверием.
Когда он успел придвинуться так близко? Казалось, комната уменьшилась в размерах и воздух между ними наэлектризовался.
Разозлившись, Тамсин тяжело
— Немедленно прекратите надо мной смеяться!
— Я не смеюсь, Тамсин. Я никогда еще не был так серьезен.
Она выше подняла подбородок:
— Не думаю, что моя одежда подходит для сопровождения королевской особы.
— Мне плевать на вашу одежду, — пробурчал он. — Если она вам не нравится, купите другую. Если у вас нет денег, позвольте это сделать мне.
— Не говорите чушь! — Даже если ее приодеть, никто не поверит, что принц всерьез ею заинтересовался.
— Чушь?
Его глаза воинственно заблестели, и она, осознав опасность, попятилась назад. Он последовал за ней:
— Вы мне не верите?
Тамсин молча покачала головой. Разумеется, она ему не верит. У нее нет никаких иллюзий на этот счет.
В считаные доли секунды он оказался перед ней и запустил пальцы ей в волосы, отчего шпильки разлетелись в разные стороны. Глядя в его темнеющие глаза, Тамсин едва соображала. Она велела себе отстраниться, но ее ноги словно приросли к полу, когда она прочитала во взгляде Аларика его намерение.
— Я…
Она не договорила, потому что в следующий момент его рот накрыл ее губы. Она почувствовала его вкус, жар его тела. Он словно перенес ее в мир незнакомых ей наслаждений. Ее чувства обострились до предела, и все, кроме этого мужчины и ее собственных ощущений, перестало для нее существовать.
Внезапно Тамсин поняла, что не хочет вырываться из его объятий. Ее глаза закрылись, руки обвили его шею.
Какое блаженство! Ничего общего с вялыми объятиями Патрика, в которых она чувствовала себя неловко.
В ее жизнь впервые ворвалась страсть. Все, что ей остается, — это уступить ей и получать удовольствие.
Он навис над ней, и ей пришлось выгнуть спину. Его натиск был агрессивным, однако она совсем не испытывала страха. Почему-то она была абсолютно уверена, что рядом с Алариком ей ничего не угрожает. Она послушно приоткрыла губы. Когда его язык проник в ее рот и скользнул по ее языку, ее колени задрожали, а из горла вырвался стон.
Затем его поцелуй изменился, перестал быть грубым. В нем появилось что-то похожее на нежность. После этого он отстранился и начал покрывать легкими поцелуями ее подбородок и шею. Ее грудь налилась, соски заныли под одеждой. Она тесно прижалась к нему, жаждая большего.
Неожиданно Аларик натолкнулся на ее очки и замер. Как будто вспомнил, что целуется
Его губы замерли на уголке ее рта. Тамсин задержала дыхание, желая всем своим существом, чтобы он снова ее поцеловал, но его хватка начала ослабевать. Он отстранился, и она, лишенная его поддержки, покачнулась.
С ее припухших губ чуть не сорвался протест, но она усилием воли сдержала его. Она не станет просить Аларика поцеловать ее снова, после того как прочитала в его взгляде сожаление.
— Вы в порядке? — произнес он хриплым голосом. Выражение его лица было хмурым. Тамсин догадалась, что он испытывает чувство неловкости.
Он поцеловал ее из жалости, немного увлекся, но затем вспомнил, кто она, и остановился.
Чары рассеялись. От чувства удовольствия не осталось и следа. На смену ему пришли сожаление и негодование. Как она только могла подумать, что поцелуй настоящий? В отличие от Патрика, Аларик, по крайней мере, не обманывал ее специально. Она сама обманулась.
Ей пора вернуться к реальности, сохранить остатки достоинства. Принц не должен узнать, какие чувства и желания пробудил в ней своим поцелуем.
Она подняла руку, чтобы поправить очки:
— Да, я в порядке, Аларик. А вы?
Под холодным взглядом женщины, стоящей перед ним, Аларик никак не мог обрести дар речи.
Даже сейчас он едва себя контролировал. Безумный порыв превратился во что-то большее. В то, что грозилось разрушить барьеры, которыми он все эти годы защищал себя от чувств.
Он целовался с бесчисленным множеством женщин, но ни одна из них не затронула его чувства.
Что особенного в Тамсин Коннорс? Что она с ним сделала? Обычно ласки и поцелуи были для него развлечением, средством для того, чтобы забыться, убежать от воспоминаний. Никогда еще страсть не была столь всепоглощающей.
— Вы уверены? — пробормотал он, напоминая себе неопытного подростка, взволнованного первым проявлением своей сексуальности.
— Разумеется, — ответила Тамсин небрежным тоном, как будто поцелуи с малознакомыми мужчинами для нее привычное дело.
Аларик провел ладонью по лицу, злясь на себя за то, что его пальцы слегка дрожат.
Может, Тамсин Коннорс и одевается как престарелая тетушка, зато целуется со страстью, о которой мечтает любой мужчина. Когда ее мягкая грудь прижалась к его груди, он потерял остатки здравого смысла.
Невероятно, но ее сомнения в собственной привлекательности так его разозлили, что он сделал то, чего давно хотел: заставил ее замолчать при помощи поцелуя. Затем, наткнувшись на ее очки, он пришел в себя и ужаснулся, осознав, что воспользовался ею и, возможно, напугал ее.