Она & Он
Шрифт:
– Вам доводилось летать на самолетах, мисс Бак?
– Еще нет, мистер Бартон, а что?
– А то, что мне доводилось, и после одиннадцати часов, проведенных на высоте десяти километров, когда за тонкой переборкой и маленьким иллюминатором клубятся облака, уже ничто внизу не может потревожить. Мы поселимся в этих апартаментах вдвоем, а вы не расскажете об этом своему патрону и вообще никому. Постарайтесь, чтобы этот молодой человек забыл о существовании мисс Гринберг. Пусть это останется нашей с вами маленькой тайной.
Мисс Бак сглотнула застрявший в горле комок, и ее лицо снова
– Два ключа, – скомандовал Пол, вернувшись к стойке администратора. – Идемте, мисс Гринберг. – Он с насмешливым видом обернулся к Миа.
В лифте никто не произнес ни слова, в длинном коридоре по пути к номеру – тоже. Оба молчали, пока лакей не поставил на пол чемодан Пола и не удалился.
– Мне очень жаль, – начала Миа, – мне как-то в голову не пришло…
Пол растянулся на диване, свесив ноги с подлокотника.
– Нет, здесь неудобно, – заключил он со вздохом, вставая. Потом, бросив себе под ноги подушку, он плюхнулся на пол.
– Так тоже не годится, – простонал он, растирая себе спину.
Он распахнул дверцы стенного шкафа, привстал на цыпочки, вытянул сверху два валика и выложил их на кровати, разделив ее на две половинки.
– Справа или слева? – спросил он.
– Неужели во всем Сеуле не найдется скромной гостиницы со свободным одноместным номером?
– Безусловно, найдется. Вам только и надо, что дать объявление по-корейски. Давайте условимся о простых правилах. Утром первой пользуетесь ванной вы, вечером – я. Смотрите по телевизору, что хотите, я доверяю вам пульт, только, чур, никакого спорта. Перед сном вы заткнете уши берушами, я не храплю, но мало ли что? Я должен позаботиться о сохранении достоинства. Если я вдруг стану разговаривать во сне, ничто из сказанного не может быть использовано против меня. Полагаю, на таких условиях мы сможем ужиться. У меня и так достаточно причин испытывать стресс, не будем добавлять к ним новые. Кстати, а что это вы вдруг выдали себя за мою помощницу? Признайтесь, я похож на человека, прибегающего к услугам помощницы?
– По-моему, человека, прибегающего к услугам помощницы, просто так не опознать.
– А у вас бывали ассистенты? Нет? Вот видите! У вас хотя бы зубная щетка есть? Своей зубной щеткой я делиться не стану. Зубной пастой – куда ни шло, но не щеткой… – ворчал Пол, расхаживая по комнате.
– Да не нервничайте вы так, увидите ее на ужине!
– В присутствии пятнадцати человек? Хорошенькое начало визита! К подруге мне приходится обращаться по фамилии, любимую женщину называть «мисс Кионг». Сногсбивательно, как сказал бы мой замечательный издатель.
– Спасибо, – сказала Миа, растягиваясь на кровати.
– За что?
– Назвали меня подругой… я тронута.
Она заложила руки за голову и уставилась в потолок. Пол внимательно наблюдал за ней.
– Вы выбрали левую половину кровати?
Миа перелезла через валики, несколько раз подпрыгнула на правой стороне кровати и вернулась не левую.
– Нет, все-таки моя сторона – левая.
– Необязательно было ворошить всю постель.
– Необязательно, но это доставило мне удовольствие. Сейчас день, бросим жребий, кто первый пойдет в ванную?
Пол пожал плечами, показывая, что не претендует
Миа появилась через полчаса в халате, с замотанными полотенцем волосами.
– Вы считали кафельные плитки в душе? – съязвил Пол.
Войдя в ванную, он услышал голос Миа:
– Выезд из отеля в одиннадцать, открытие в полдень, автограф-сессия в тринадцать, обеденный перерыв с четырнадцати пятнадцати до четырнадцати тридцати, автограф-сессия с половины третьего до пяти, потом возвращение в отель, отъезд на телестудию в восемнадцать тридцать, в семь грим, выход на съемочную площадку в семь тридцать, завершение съемки в девять, дальше ужин… А я еще жалуюсь на плотный график во время рекламной кампании нового фильма…
– Что все это значит?
– Как добросовестная ассистентка я зачитала вашу программу на завтра.
Пол, закутанный в полотенца, выскочил из ванны, вызвав у Миа приступ хохота.
– Не вижу ничего смешного!
– Вы похожи на факира.
– Я правильно понял, что на обед отводится пятнадцать минут? За кого они меня принимают?
– За знаменитость. Вам оказали впечатляющий прием в аэропорту, не говоря о гостинице. Я вами горжусь!
– В аэропорту меня ждало больше народу, чем придет на читательскую конференцию в книжный магазин. Уверен, этим людям заплатили за встречу.
– Не скромничайте, и, умоляю, оденьтесь, набедренная повязка вас не красит.
Пол открыл дверцу гардероба и стал разглядывать себя в зеркало.
– Не согласен, мне идет такой наряд, вот бы в нем сфотографироваться! Ладно, я просто трушу.
Миа подошла к Полу, оглядела содержимое шкафа, достала серые брюки, черный пиджак и белую рубашку.
– Держите, так будет в самый раз.
– Вы уверены, что голубой цвет не пошел бы мне больше?
– Нет, учитывая цвет вашего лица, лучше, чтобы рубашка была еще бледнее. Вот отоспитесь ночь-другую, тогда посмотрим, может, пригодится и голубая.
Она открыла сумку и убедилась, что то немногое, что она привезла, безнадежно помято.
– Я останусь здесь и закажу еду в номер, – сказала она со вздохом, бросив на пол свои пожитки.
– Сколько времени в нашем распоряжении перед ужином, мисс Гринберг? – осведомился Пол церемонным тоном.
– Два часа, мистер Бартон. Не советую увлекаться этой игрой, вы рискуете получить мое заявление об увольнении.
– Одевайтесь. Я попросил бы вас уважительнее вести себя с боссом.
– Куда пойдем?
– Осматривать Сеул. Это единственное, что приходит мне в голову, чтобы не проспать этот чертов ужин.
Они спустились в холл. Увидев, что они выходят из лифта, мисс Бак вскочила и вытянулась по стойке «смирно».
Пол объяснил ей на ухо, в чем состоит его план. Она поклонилась и повела их на прогулку.
Миа удивила необходимость идти пешком по бульвару, не представлявшему никакого туристического интереса, ее удивление удвоилось, когда мисс Бак привела их в торговый центр. Пол послушно следовал за проводницей. Она зашла на эскалатор, он сделал то же самое.