Она под запретом
Шрифт:
— На случай, если в обморок соберёшься упасть, — синие глаза теперь находятся на одном уровне с моими, очень близко, а вибрация его голоса способна проникнуть под кожу. — Про девственность наврала?
Я мотаю головой, потому что слов вновь не находится. Он ведь спрашивает об интимном. Но и не отвечать ему я тоже не могу — у Арсения словно есть надо мной какая-то власть.
— А ко мне для чего полезла? — его взгляд прочерчивает линию над моей верхней губой, скатываясь к подбородку. Ключицы обдаёт горячим, и пальцы машинально цепляются за лацканы халата в попытке их запахнуть. Сделать это не получается, потому что в ту же секунду жар окольцовывает запястье — Арсений перехватил мою руку.
Моё пылающее тело так стремительно испаряет влагу, что халат ощущается как целлофановый пакет. Внизу живота что-то быстро сжимается и тянет. Я дёргаю шеей, безуспешно пытаясь проглотить застрявший комок, и смотрю на его губы. Даже удивительно, насколько хорошо я помню их вкус.
Арсений отпускает моё запястье, и рука безжизненно падает мне на колени. Не сводя с меня глаз, он запускает ладонь мне в волосы, находит шею. Гладит её большим пальцем, как делал в клубе. Колени разъезжаются в стороны — его бёдра вклиниваются между ног. Я не дышу и не моргаю, отчего глаза начинают слезиться. На мне нет нижнего белья. Жалкий, наполовину распахнутый халат — моя единственная защита.
— Не надо, пожалуйста, — лепечу я, уставившись в его расширенные зрачки. Я не до конца понимаю, что со мной происходит. Тело пылает, но при этом мне страшно. Что всё случится вот так — на крышке стиральной машины. Когда власть надо мной целиком перешла к нему. Я помню свои шестнадцатилетние мечты: в них всё происходит красиво и предположительно с Данилом.
Сама виновата. Дала повод думать о себе как о доступной.
— Пожалуйста… — повторяю я жалобно. — Не делай.
Взгляд Арсения остывает, синева подёргивается ледяной коркой.
— Ты, блядь, за кого меня принимаешь? — брезгливо цедит он, делая шаг назад.
Его рука, которая секунду назад была в моих волосах, ныряет в карман брюк и достаёт оттуда жужжащий телефон. Лишь тогда до меня доходит, что он надрывается едва ли не минуту.
— Говори.
Я быстро свожу колени и запахиваю полы халата. Пальцы немного дрожат, во рту становится сухо. Я себя не понимаю, совсем. Страх резко меня отпустил, и ему на смену пришло странное разочарование.
— Сейчас буду, — Арсений возвращает телефон в карман и бросает на меня быстрый взгляд. — Дверь за мной закрой.
Глава 26
— Ты даже меню не открыл, когда делал заказ. Обладаешь навыками телепатии?
— Просто я в этом месте часто бываю, — поясняет мой собеседник. — Это знакомого моего заведение. Он, правда, сейчас в Штаты на ПМЖ укатил. Всем заведует управляющий, но на качество кухни и обслуживание это, к счастью, не повлияло.
— Поэтому мы пришли сюда?
— Конечно. Первый раз понравившуюся девушку нужно приглашать только в проверенные места.
Вильдан с многозначительной улыбкой смотрит на меня, и я без смущения удерживаю его взгляд. Он подошёл ко мне пару дней назад в парке, когда я сидела на лавочке и пила свой любимый горячий шоколад с двойной порцией корицы. Спросил, вкусно ли мне, потому что выгляжу я так, будто вкушаю божий нектар. Я ответила, что это лучший горячий шоколад в этом районе, и даже назвала место, где я его покупаю, после чего мы разболтались.
Вильдану двадцать шесть, он айтишник в крупной международной компании, приятный, весёлый, симпатичный. Любит необычные автомобили, судя по большому рыжему ретро-седану, на котором он за мной приехал.
Когда в конце нашей спонтанной беседы он пригласил меня на свидание, я с лёгкостью согласилась. Но именно эта лёгкость сейчас стоит между нами. Я смотрю, как он крутит в пальцах бокал с
Странно испытывать неясную грусть от общения с человеком, который настолько приятен, но именно это сейчас и происходит. Мне двадцать один, руки-ноги на месте, пользуюсь популярностью у противоположного пола, не глупа (по крайней мере, так мне нравится думать), но моя личная жизнь никак не желает наладиться. Что я делаю не так? Неужели моя планка требований к избраннику настолько высока? Да нет, вряд ли. Подозреваю, что у меня как раз-таки имеются проблемы с самооценкой.
Активно ходить на свидания я решила после визита Арсения. Весь следующий день я не могла спокойно работать, до деталей перебирая в голове всё, что произошло. В один момент даже попыталась представить, что было бы, если бы я не попросила его остановиться. Картины нарисовались даже откровеннее, чем то, что случилось ночью в Одинцово, и я заставила себя прекратить. Разве не извращение? Думать в таком ключе о человеке, который не слишком-то тебе и симпатичен и с которым состоишь пусть и в формальном, но родстве? Настоящее бешенство гормонов. А что будет, если я ещё год прохожу девственницей, лелея мечту о несбыточном? Главное в моём случае — не сдаваться. Ведь как резонно говорит Радмила: «Количество рано или поздно перейдёт в качество».
За час мы с Вильданом успеваем обсудить кучу всего: от выставки Бэнкси до любимых фильмов в отечественном кинематографе. Я хочу разделить с ним счёт, потому что в моей голове это не свидание, а дружеская встреча, но Вильдан оказывается категорически против.
— Не обижай меня, — строго, но с улыбкой просит он и, приложив к терминалу пластиковую карту, предлагает: — Может, в кино сходим?
Кино — это новый уровень интимности, на который я не готова решиться. Ведь у Вильдана я нахожусь далеко не во френд-зоне, а в той самой, где люди держатся за руки, желают друг другу доброго утра по СМС и встречают с работы. Будет нечестным давать ему ложную надежду.
Врать о причине отказа мне, к счастью, не приходится, потому что ещё в начале недели я пообещала Луизе провести выходные в Одинцово. Девичник с вином, как мы и договаривались. Пётр и Арсений должны уже улететь в Питер.
— Извини, но не получится. Я уезжаю за город. Спасибо за классный ужин.
Вильдан остаётся джентльменом и ни на чём настаивает. Мы вместе выходим на улицу, после чего он отвозит меня домой.
Покидав в сумку необходимые вещи, включая обязательные атрибуты спа-дней — кофейный скраб и купальник, — я вызываю такси в Одинцово. Дороговато выходит, но не скажешь же об этом сестре, привыкшей не считать деньги. Я и сама такой была, пока жила в доме Авериных: Пётр нас с мамой в финансах не ограничивал, а скорее баловал.
Дорогой набираю сестре, зная, что минут через десять буду проезжать супермаркет.
— Луиз, я на полпути к тебе. Купить что-нибудь нужно к вину? Вина, например?
Она заливисто смеётся моей шутке. Кажется, у неё прекрасное настроение, и это наводит меня на мысль, что она всё-таки помирилась с Данилом. То есть появляется шанс, что наш запланированный девичник перестанет быть девичником. Приглушённое ликование просачивается в меня через поры — с ним я ничего не могу поделать. Я не видела Данила две с половиной недели, соскучилась и буду счастлива просто перекинуться с ним парой слов.