Она под запретом
Шрифт:
Впрочем, не похоже, чтобы Инессу это как-то задело, потому что она встаёт позади Арсения и пробегается пальцами по его волосам. Я возвращаю масло Луизе и отворачиваюсь. Для чего я вообще так рано намазалась? Нужно было сначала искупаться.
Искупаться я не успеваю, потому что минут десять спустя отчим объявляет о готовности мяса. Я снова натягиваю парео, Луиза и Инесса делают то же самое.
За столом разговаривает в основном старшее поколение, лишь сестра иногда вставляет какие-нибудь шутки. Арсений пару раз уходит с телефоном, и каждый раз в его отсутствие Инесса и Луиза начинают о
— Спасибо, было очень вкусно, — отодвинув стул, я встаю. — Пойду немного поплаваю.
Против моего ухода никто не возражает: Арсений вернулся за стол, переключив на себя внимание Инессы, Луиза вновь смотрит на Данила, а отчим продолжает беседу с Ладыгиным.
Проведя в воде десять минут в попытке остудить голову и успокоиться, я возвращаюсь к шезлонгам. Намокший хвост заматываю в пучок — было идиотизмом не сделать этого сразу — и надеваю солнцезащитные очки, чтобы никто из присутствующих не разглядел, в каком подавленном состоянии я нахожусь.
— Мясо обалденное, — сестра плюхается рядом и подталкивает меня бедром, чтобы подвинулась. — Ты чего так рано удрала?
— В жару есть не очень хочется, — бурчу я, делая вид, что увлечена изучением этикетки масла для загара. — Инесса за столом осталась?
— А где ей ещё быть? — Луиза задирает подбородок, подставляя лицо под солнечные лучи. — Там же Арс сидит.
— Это у них вроде знакомства с родителями, я так понимаю?
Сестра насмешливо фыркает, заставляя меня на себя посмотреть.
— Я сама чуть не упала, когда они всей делегацией сюда приехали. Думаю, ну и ну, Арса охомутали, похоже. А это, оказывается, папа Ладыгина пригласил, ну и Инесса, естественно, с ними приехала. Я тоже весь день пытаюсь понять, серьёзно у них или нет — от Арса же хрен чего добьёшься, сама знаешь. Инессу спрашиваю, а она таинственности напускает, типа: ой, не буду ничего говорить, не хочу сглазить, — Луиза корчит смешную гримасу и закатывает глаза: — Короче, сказать ей тупо нечего. Ну ты сама видела: он ведёт себя с ней, как со всеми. Просто трахаются они, но Неса, конечно, хочет большего.
Облегчение и радость множатся во мне так стремительно, что едва удаётся сдержать расплывающуюся улыбку. Всё не так, как мне показалось. Луиза не стремится меня заменить, и Инесса, кажется, не метит на моё место.
За такие мысли мне быстро становится стыдно, и из вежливости я позволяю себе усомниться:
— С её родителями и внешностью, думаешь, она бы стала такое терпеть?
— А причём тут внешность и родители? Инесса не человек, что ли? Я бы сама с таким, как Арс, быть не смогла, но многим его холодность и закрытость, наоборот, нравятся.
— Да, с ним, наверное, непросто, — осторожно замечаю я, глядя на Данила, заходящего в дом.
— Ага. С ним, как с Даней, не поболтаешь. Но одного у Арса
Здесь я не могу не улыбнуться.
— Пётр вас обоих очень любит.
— Арсения больше, — легко и без какой-либо обиды произносит Луиза. — Арс тоже папу обожает, хотя по ним так сразу и не скажешь, — она вдруг резко ко мне поворачивается и насмешливо щурится: — А ты меня к Инессе приревновала, да, дурёшка?
— Чего-о-о? — отшучиваюсь я, благодарная солнечным очкам за то, что скрывают мои глаза. — Ерунду не говори.
— Ты бы видела свои надутые губы. Я думала, пар из ноздрей пойдёт.
— Ой, заткнись.
Скоро на шезлонги возвращается Арсений, следом за ним приходит Инесса. После разговора с Луизой моё настроение скакнуло на сотню отметок выше, и я даже стала чувствовать себя раскованнее. Настолько, чтобы самой обратиться к Арсению.
— Валерий Аркадьевич сказал, что террасу к концу месяца доделают. Вам немного осталось там, да?
Арсений поворачивается ко мне, и я на секунду жалею, что в этот момент решила натереть живот маслом. Но сожаление мгновенно проходит, потому что его взгляд остаётся таким же незаинтересованным и равнодушным.
— К концу следующей недели всё завершим.
Через минуту его окликает отчим, Арсений встаёт и уходит. Не знаю почему, но в этот момент я ощущаю острое разочарование.
Глава 28
— Ой, уже вечер, а солнце жарит как в Африке, — обмахиваясь рукой, Луиза встаёт и начинает поправлять плавки на ягодицах. — Я плавать. Не хочешь, Аин?
Я мотаю головой, потому что уже трижды окуналась в воду и отлично себя чувствую, лёжа в тени зонта.
— И ты тоже, конечно, не пойдёшь, — ворчит Луиза, глядя на Данила, который уже минуты три как разговаривает по телефону, обсуждая какое-то чрезвычайное происшествие у себя в цеху.
Он указывает пальцем на трубку, и сестра, картинно вздохнув, идёт в бассейн одна.
Я снова надеваю наушники, чтобы Данил имел возможность спокойно договорить, и закрываю глаза. Почему-то мне начинает казаться, что их ссора с Луизой не до конца исчерпала себя, хотя в пользу этого подозрения нет ни единого факта: они разговаривают как обычно, смеются и шутят. Возможно, это из-за того, что любая сегодняшняя попытка Луизы войти в тактильный контакт с Данилом встречала вежливое уклонение с его стороны. Мне вдруг вспоминаются слова Веры, что сестры бывает много, а Данил не тот, кем можно понукать. Вдруг дело в этом? Луиза действительно любит, чтобы всё шло по её, а Даня от этого устал.
После третьей песни я открываю глаза и решаю оглядеться. Луиза, навалившись локтями на бортики бассейна, о чём-то переговаривается с Инессой, явно заскучавшей из-за отсутствия Арсения, которого до сих пор нет поблизости. Уже второй час он проводит, разговаривая с отчимом и Ладыгиным в беседке. Хочу незаметно посмотреть, чем занят Данил, и вспыхиваю от смущения, потому что, едва повернув голову, натыкаюсь на его взгляд. Солнцезащитные очки подняты на лоб, а взлохмаченные от влаги волосы придают ему почти хулиганский вид.