Она похожа на меня
Шрифт:
– Что же это?
– мужская рука уже обвила тонкую талию и медленно, но настойчиво, подтягивала гибкое тело к себе, пока она изрекала столь приятные вещи заплетающимся сладким язычком.
– Родственную душу. Ты не чувствуешь?
– Не знаю,- вторая рука подхватила шёлковый затылок, откинула его немного назад, тщательно и неторопливо готовя плацдарм для нежной атаки, гипнотизируя горящим плотоядным взглядом.
– Спокойной ночи. Постель в диване,- выскользнула кошкой, оттолкнула обе его руки.
Вольский
– Я же сказала, что сплю одна,- непреклонное "нет" интонациями, глазами и всем телом, а в подтверждение - захлопнутая дверь спальни.
Он ведь не насильник? Вольский вздохнул, утешил себя тем, что "никуда не денется", без особой спешки направил себе постель, выдвинув нижний ящик и найдя свежие (!) простыни и подушку.
Вера раскинулась на своей кровати с выражением сожаления на лице и странным блеском в глазах. "Настоящая любовь - обоюдная, остальное - от лукавого",- последняя мысль немного успокоила её. "А она не Арина",- это стоит напоминать себе почаще.
***
Андрей проснулся в уже знакомой квартире, остановил полусонный взгляд на знакомом постере с ночным Гранд- каналом. Полностью обустроенные 150 квадратных метров ожидали их с Дуняшей в новом жилом комплексе. Он хотел найти няню для дочери, но поднявших шум родителей стало возможным успокоить только обещанием, что никаких нянь не будет. По крайней мере, пока ребёнок немного не привыкнет жить без матери.
Андрей закинул руки под голову и ожидал, когда Вера (в ванной слышен был шум воды) появится в проходе коридора (дверь комнаты была открыта). И она появилась. Свежее после душа лицо в обрамлении влажных прядей волос выразило крайнюю степень удивления.
– Я думала, что ты всё-таки уехал домой.
Он смотрел на неё, не мигая, и молчал, пытаясь понять, что она сейчас чувствует, испытывая при этом явное удовольствие от её удивления. Вера подошла ближе.
– Вольский, ты спишь с открытыми глазами?... Почему молчишь?... Тебе плохо? Так это я пила, а ты ... - она шаловливо рассмеялась, низко наклонившись над его лицом, и поймала хмурый взгляд.- Поняла... у тебя плохое настроение, потому что....Да? Бедняга. Мне жаль, что ты остался "голодным". Но я же сразу сказала, что не буду с тобой спать, а ты не поверил, дурачок.
Неожиданно выброшенная вперёд рука, затащила её к себе под одеяло.
– Не, не, не.....
– она попробовала вырваться.
– Просто полежи рядом,- крепко обнял её и прижал к себе. Уже целую вечность он не чувствовал утром тёплое женское тело рядом.- Просто полежи,- успокаивая замершую Веру.
Она сделала медленный длинный вдох-выдох и притихла.
– Вольский, не нарушай установленные правила наших отношений.
– А я ничего не делаю. Мы просто полежим и
– Андрей,- попыталась подняться.
– Просто обними. Как брата. Всего- то,- даже не улыбнулся.
– Обещай, что полежишь спокойно.
Он кивнул и прикрыл глаза, а она легла на бок и обхватила его рукой за плечи.
– Поцелуй.
– Ты же сказал: "Полежи",- теперь уже сбрасывая одеяло и скидывая ноги на пол.
– Вера...- капкан рук и затягивающий омут глаз.
– Чёрт бы тебя побрал, Вольский. Думаешь, мне легко?- почти жалобно.
– Вот и чудесно,- настырно затягивая её обратно на диван,- поможем друг другу.
– Нет.
– Почему?
– Потому что не хочу, чтобы ты представлял на моём месте свою жену!
– Что за дура, мать твою!- Андрей вспылил, чем окончательно разрушил, установившуюся было, атмосферу доверия. Успел удержать за руку и попытался хотя бы словами убрать появившийся влажный блеск глаз.
– Это не так. Сейчас нас двое, - прошептал он, а Вера отметила это "сейчас".
– Андрей, отпусти.
– Через пять минут. Тебе трудно полежать со мной пять минут? Я не буду ни на чём настаивать. Ты сделаешь всё сама. Сделай то, что хочешь и тогда иди.
И она поцеловала. Сначала плечо, потом подбородок (короткая мягкая борода Вольского была такой приятной), уголок рта, скулы, веки. Пригладила волосы, убрав тёмные пряди с широкого красивого лба, и устроила голову на его плече.
– Дальше.
– Нет. Я просто тебя крепче обниму и согрею. Размораживайся скорей, Андрей, ты такой замечательный, и у тебя всё будет хорошо.
– Откуда ты знаешь?
– Все женщины хоть чуть-чуть, но ведьмы. Я - добрая. И я желаю тебе счастья. Тебе и Дунечке.
Мужские губы растянулись в благодарной улыбке.
– Скажи ещё что-нибудь.
– Я рада, что встретила тебя, потому что верю теперь, что настоящие мужчины встречаются.
– А я настоящий?
– Мне кажется, что да. Я чувствую.
Вот тут Вольский по-настоящему расхохотался, и впервые за последние полгода ему стало абсолютно легко на душе.
– Не смейся,- она стукнула его ладошкой по груди,- ну- ка перестань.
– Откуда ты знаешь, какой я, дурочка? Я, может быть, хотел от тебя только секса и всё - больше ничего,- он ещё смеялся.
– То, чего ты хотел, я и сама знаю, но чего хотела твоя душа, она сказала шёпотом только мне,- Вера тихонько погладила его по груди.
– Странная ты,- Вольский прижал женщину к себе крепче, не смея больше нарушить эту чистоту прикосновений и разговора душ и поверил, что снова сможет быть счастлив. Он приподнялся на локте.
– Вера..- голова склонилась ниже, карие глаза светились, но Андрей ни за что бы не сказал вслух то, что почувствовал сейчас: он не чужой, а вполне даже её. Не сейчас.