Она похожа на меня
Шрифт:
– Про себя не расскажешь? Почему одна?
– В разводе. Какие-то мы все трое неустроенные в этом плане.
Они помолчали и, уже прощаясь на крыльце отеля, Олег попросил у неё ещё раз экскурсию по городу.
– Ну, это я запросто. А уж когда всё расцветёт, я повожу тебя по краю. Закачаешься.
– А ты к нам приедешь?
– Олег, спасибо за приглашение, когда-нибудь, наверно соберусь. Раньше я очень хотела иметь родную сестру или брата. Потом в первом классе у меня появилась Татка, и именно её я и считаю сестрой. А теперь оказалось, что есть
Глава 8
Размышления о новых родственниках вытеснили воспоминания о Вольском, который не появлялся после того раза, а Вера даже не знала, что и думать об этом.
Он позвонил только через неделю, в четверг, когда она возвращалась домой из офиса по почти летним, хоть и хмурым, улицам. Озеленители заканчивали оформлять клумбы, газоны и парки - город торопливо готовился к короткому лету, которое ещё скромно топталось на пороге, но белые, бело-розовые и фиолетовые подолы цветущих яблони, сирени и черёмухи не отставляли сомнения в том, что оно всё-таки соизволит посетить этот край.
– Я подъеду,- произнёс коротко в трубку Андрей и отключился.
– Как тебе начало моего романа?
– поинтересовалась у железной подружки Вера,- интересно: цветы и вино будут, или: "Скорей, скорей, сама, сама"?
– стало настолько гадко, что даже заподташнивало.
Она не готовилась к свиданию: поужинала в одиночестве и устроилась с новым "Cosmopolitan" на диване в любимом сером с пестринкой домашнем костюме.
Вольский появился в девять.
– Извини, что поздно. Дела,- протянул бутылку вина и цветы.
– Я тебя не ждала. Дела.
Андрей нахмурился, неторопливо скинул отличные ботинки, отследив Верин взгляд на них, снял чёрную ветровку и, не скрывая любопытного недовольства, прошёл в гостиную. Его, действительно, не ждали, и домашняя одежда в комплекте с причёской "мне так удобно" только подтверждали её боевой настрой.
Он сел на "то самое" место на диване. Хозяйка квартиры неторопливо и равнодушно проследовала за ним, вино поставила на журнальный столик, а цветы унесла, чтобы напоить их водой, и уже устраивая чудесные коралловые розы в любимой хрустальной маминой вазе, скосила глаза на Вольского.
– Это то самое твоё мерзкое настроение, которое я должен терпеть?
– Это моё обычное настроение, если мужчина мне говорит: " Я подъеду".
– Мы же договорились.
– О чём? Ты показал, на что способен, а я решила, что мне это не подходит.
– Ну что ж, давай повторим. Как ты предпочитаешь: здесь (он похлопал ладонью по дивану), в постели, в душевой кабине или у тебя есть какие-то другие предложения? Я готов.
Насмешливый тон, холодный взгляд, сердито влетевшая бровь и предвкушение победы на мужском лице Вере ни чуточки не понравились, а окунувшись в бархатную темноту глаз, она подумала, что вообще зря впустила его в квартиру.
– Ты страшный человек, Вольский. За что ты обижаешь меня? За то, что сразу уступила и не врезала по твоей бесстыжей
Последние слова вызвали холодный прищур. Вольский не понимал: при чём здесь Арина. Они прекрасно поладили, и Вера показалась ему именно той женщиной, с которой захотелось продолжить отношения. Очень захотелось.
– Я приехал, как только смог. Что ты взъелась с порога? Чем не довольна?
– Ты зачем приехал? Снять "накопившееся напряжение"? Давай крошка, пошевеливайся, мне некогда? Так?
– она опустила голову и запустила пальцы в волосы, убирая выбившиеся из резинки пряди с лица. Руки дрожали, губы тоже.
– Сделай одолжение, исчезни.
***
Неделя заканчивалась производственной неразберихой, спешкой и лёгким раздражением на непоследовательные приказы начальства. Душевный раздрай после недавнего посещения Вольского поднял со дна устоявшейся было водЫ-памяти муть того вечера, который Вера воспринимала, как морок, как искушение. Она не устояла против мужского напористого обаяния и теперь чувствовала себя настолько неприятно, что приходилось утешаться знаменитой фразой бывшего мужа: "Ну, было и было", которую он произносил, если ничего уже нельзя было поделать.
В желании порадовать и успокоить себя, Вера решила в выходные поехать к родителям на дачу. "Хочу. Хочу выйти за калитку и обняться с распускающимися берёзами, нарезать весенний букетик из пролесков и примулы, растущих под старой яблоней, попарится в бане, плюхнуться в свежую постель на мансарде и проспать до утра, встретив солнечный день под приветственное пение птиц".
Предвкушение завтрашней поездки вызвало на лице улыбку, которая угасла, как только Вера увидела Тимофея, ожидающего её у подъезда.
– Я тут мимо проезжал и решил навестить жену.
Слово "бывшая" в таких случаях не произносилось. Вот Настя была "бывшая".
– Хоть бы кто-нибудь поскорее тебя к рукам прибрал! Хочешь, я сама займусь сватовством?- Вера уже с трудом сносила эти его неожиданные появления.
– Лучше возьми меня обратно,- и снова всё по кругу.
Вечерний звонок Насти Веру не удивил.
– Ты не знаешь где он? Я не видела Тимошу уже около месяца.
Старцев, поняв, откуда дует ветер, вырвал из женских рук трубку, отключился и сунул мобильник в задний карман великолепных джинсов, сидящих на не менее великолепной заднице опять же великолепно.
– Ты домой сегодня пойдёшь?- она собиралась идти спать и стояла напротив бывшего мужа, уже переодевшись в пижаму и с упёртыми в бока руками.
– Уеду я, уеду,- главное - пообещать. Тимофей был настроен переночевать здесь, в этом уютном доме, их общем, между прочим, потому что у родителей ему было некомфортно, а его квартира потребовала небольшого ремонта. Поездка в Питер немного отодвинулась по независящим от него самого причинам.
– Я спать ложусь. Давай, выметайся.
– Ну, Вер,- Тимофей крадущейся походкой приблизился к бывшей жене,- ну ты что, правда, меня нисколько не любишь?