Она слишком любила красное
Шрифт:
Я заметил, что Виктория слегка улыбнулась, но сделала это весьма осторожно, лишь краешком губ и озорным блеском в глазах. Видимо, недавний урок, который я преподал, внезапно расторгнув сделку с ее любовником, не пропал даром и пошел ей на пользу. Вот только по поводу обшивки салона она допустила непростительную промашку. Ее никто не тянул за язык. Ей нужно было молчать, и у меня не было бы веских оснований для ревности.
– Может быть, ты не согласна с моим мнением? – нарочно спросил я.
– Тебе решать, дорогой… – отпарировала она. – Данила
– Но он еще слишком молод…
Я как бы невзначай высказал мысли вслух.
– Разве его молодость не основной критерий твоего выбора? Степаныч уже в преклонном возрасте. Данила полон сил и энергии…
Виктория бросила на меня беглый взгляд. Я сделал вид, что не обратил внимания на ее неосторожное высказывание. Кто бы сомневался, что Данила полон сил и энергии?!
– Как бы там ни было, можно предоставить парню шанс. Дать возможность попробовать… – сказал я, закусывая лангустами. – Вот только не знаю, согласится ли он принять мое предложение? Может, не стоит и пробовать?
– Данила сейчас на мели, – мгновенно отозвалась Виктория. – У него нет выбора!
Ее поспешный ответ и внезапная растерянность, отразившаяся на побледневшем лице, меня жутко забавляли. Вике следовало бы научиться сдерживать эмоции.
– Ты всегда самостоятельно принимаешь решения и, как правило, никогда не ошибаешься. Ты лучше меня разбираешься в людях, – сказала она, тщетно пытаясь скрыть нахлынувшее на нее волнение. – Данила Луговой или кто-то другой, какая, в сущности, разница? Степаныч твой шофер и практически чуть ли не камердинер. Безусловно, он хороший человек, но, как работник, уже давно исчерпал свои ресурсы. Конечно, его следует заменить. Но ведь тебя никто не торопит. Если Данила по каким-то причинам тебя не устраивает, можно подыскать другую кандидатуру.
Я сразу догадался, что это была ее запоздалая реакция на мои каверзные вопросы. Виктория неосторожно допустила грубую оплошность и теперь всячески пыталась ее исправить, но этим самым делала себе только хуже. Я даже не представляю, что бы с ней могло произойти, имей она возможность прочитать или увидеть мои скрытые мысли.
– Необходимо как следует подумать, – продолжая забавляться, произнес я. – Все-таки Степаныч много лет служил мне верой и правдой. Данила Луговой значительно моложе, но способен совершить глупость…
– Ты что имеешь в виду? – настороженно спросила Виктория.
– Излишняя самоуверенность к добру не приводит. Степаныч никогда не идет по шоссе свыше сотни километров, но зато я уверен, что не попаду с ним в аварию. Данила Луговой полное противоречие…
– Я что-то не пойму, ты хочешь его оставить или нет?
Виктория заметно нервничала. Я решил прекратить эту нелепую дискуссию. Даже самый гибкий прутик всегда может переломиться. Мне следовало действовать осторожнее, чтобы не переборщить и, как говорится, не перегнуть палку.
– Еще есть время подумать, – с напускным безразличием
Виктория кивнула головой. Я даже не сомневался, что насчет Лугового она больше не скажет ни единого слова. Или, во всяком случае, постарается избегать этой темы, чтобы лишний раз не доводить меня до белого каления.
– Недавно ты сама просила быть с тобой более откровенным, – сказал я, все-таки вернувшись к нашему разговору.
Мне не хотелось оставаться в дураках. Виктория раз и навсегда должна уяснить, что я не такой лох, которому можно навешать лапшу на уши. Она окинула меня таким удивленным взглядом, что я невольно прочитал в ее глазах немой вопрос.
– У меня есть некоторые сомнения насчет зонтика, – на одном выдохе сказал я.
Виктория чуть покраснела. Мне показалось, что я попал в самую точку.
– Если бы ты вдребезги разбила автомобиль, то я не сказал бы тебе ни слова. Я не стал бы тебя укорять. Это твоя машина, и ты вправе распоряжаться ею по собственному усмотрению.
Виктория заерзала в кресле.
– Да, милый, – согласилась она. – Я знаю, что ты щедрый человек. Но никак не пойму, к чему весь этот разговор?
Она глубоко вздохнула.
– Почему ты решила, что я стал бы ругаться из-за обшивки салона?
– Я не думала, что ты будешь ругаться. Новый автомобиль… Мне самой неприятно от того, что все произошло так глупо и нелепо. Нечаянно нажала на кнопку…
– Я уже слышал эту легенду! – резко перебил я. – Сработала пружинка, и наконечник зонтика воткнулся в потолок…
– Все верно, милый! Именно так и произошло.
Тыльной стороной ладони я обтер вспотевший лоб.
– Мне кажется, здесь не обошлось без прямого или косвенного участия Данилы, – хладнокровно произнес я.
Виктория пожала плечиками.
– Ты напрасно думаешь, что это он испортил машину. Но если бы Данила нечаянно распорол обшивку, то зачем бы я стала скрывать от тебя правду?
– Я сомневаюсь, что ты вообще мне ее говорила!
– Что?
– Эту правду.
Виктория чуть не задохнулась от возмущения.
– Я не поняла смысл твоих намеков, – растерянным голосом сказала она. – Я не пойму, к чему ты клонишь?
– Пустяки, дорогая! – отмахнулся я. – Мысли вслух и ничего серьезного. Не обращай внимания, мало ли какая чушь приходит на ум.
Я сделал вид, что мне совершенно безразлично, получу я ответ на свой каверзный вопрос или нет.
– Я не хочу, чтобы между нами была какая-то неясность, – решительно заявила Вика.
Ее выдержка таяла на глазах, как стаканчик мороженого на солнцепеке.
– По-моему, между нами и так все предельно ясно! – возразил я.
Мое высказывание показалось мне забавным до такой степени, что я даже не пытался скрыть ехидную улыбку. По взгляду Виктории я сразу догадался, что эта безобидная улыбка была для нее чем-то вроде вестника несчастья. Она вжалась в кресло и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.