Она слишком любила красное

Макеев Алексей Викторович

– Ромчик, любимый! – однажды сказала Виктория. – У тебя, по-моему, вовсе не осталось никаких проблем. Ты редко созваниваешься с секретаршей. Не требуешь от нее отчета о проделанной работе…

– У любого нормального человека всегда есть проблемы, дорогая, – отшучивался я. – Нужно уметь отдыхать.

Разве я мог ей сказать, что она и есть моя самая основная проблема.

Время краткосрочного отпуска пролетело с быстротой падающего метеорита. Вскоре мы должны были возвращаться на Кольский полуостров, а я так и не определился, каким способом лучше всего избавиться от неверной жены.

Я продолжал разыгрывать из себя любящего супруга. Дошло до того, что я каждое утро приносил свежие полевые цветы и подавал в постель чашечку горячего кофе.

«Роман Александрович! Позвольте заметить, вы с Викторией такая замечательная супружеская пара! На вас приятно и даже завидно смотреть…» – добродушно говорили мне местные жители.

Даже мой тесть, с его невыносимым характером, стал поглядывать на меня как-то иначе. В его взгляде больше не было озлобленности. По отношению ко мне он стал более терпелив и сдержан. Он стал постоянно обращаться ко мне по имени и отчеству. Впрочем, так или иначе, но основная часть моего жуткого плана была осуществлена. Не только на ферме Ивана Васильевича, но и в нескольких милях от его владений не было человека, который бы мог выразить сомнение по поводу моей страстной любви к его дочери. Пятьдесят процентов алиби мне уже было обеспечено. Оставалось найти остальные пятьдесят. Как ни старался, я так и не смог придумать ничего существенного. Мое положение с каждым днем становилось катастрофически-плачевным. Я попал в лабиринт, из которого не было выхода. Две недели, проведенные на ферме моего тестя, были брошены псу под хвост! Сложившееся мнение местных жителей о моей безупречной и преданной любви к Виктории на Кольском полуострове автоматически теряло всякую актуальность. Я уже был в полном отчаянии, когда меня внезапно осенило. Я вспомнил о Джеке Потрошителе.

28

В это утро Виктория проснулась без четверти девять. Для работников фермы слишком поздно, а для нее, привыкшей нежиться в теплой постели чуть ли не до обеда, было еще чересчур рано.

– Здравствуй, милый! – проворковала она, откинув уголок байкового одеяла и высвободив соблазнительную оголенную ножку. – Не хочется верить, что уже сегодня вечером мы будем вдали от этой тишины и покоя. Вдали от природной красоты.

Она посмотрела на солнечные зайчики, отражающиеся от зеркальной поверхности.

– Доброе утро, лапушка! – ответил я, поцеловав Викторию с неестественной для меня нежностью. – Если ты сожалеешь о солнечных лучах, то уверяю тебя, в Мурманске они точно такие же и ничем не хуже! В нашем городе ты сможешь любоваться ими даже в полночь…

– Не скажи, Ромчик! В Мурманске и климат не тот, и воздух иной.

– Верно, – улыбнулся я. – Там нет запаха прелого навоза.

– Ты не прав, милый! – не согласилась Виктория. – Даже в этом запахе есть какая-то таинственная прелесть…

Она кокетливо потянулась и неторопливо поднялась с постели. Пройдя по комнате, Виктория остановилась возле окна. Какое-то время она любовалась пейзажем, к которому привыкла с детства. А я любовался ею. Находясь перед окном в одном пеньюаре, она выглядела поистине сексуальной. Неудивительно, что Данила Луговой

бросил все дела и мгновенно помчался вслед за ней, чтобы хоть изредка иметь возможность обнять ее нежный стан, гладить ее волосы, целовать ее пухленькие возбуждающие губки, невольно напоминающие две созревшие вишенки.

«Если свершится мой коварный замысел, то они наконец-то расстанутся! – машинально подумал я. – Мне не удалось разлучить их при жизни, так хотя бы после смерти они не смогут быть рядом. Их порочные души будут вынуждены блуждать в вечности в тщетных поисках друг друга…»

– Ромчик! – оторвав меня от задумчивости, произнесла Вика. – Последнее время ты или слишком веселый, или не в меру угрюмый.

Я окинул ее беглым взглядом.

– Как ты думаешь, радость моя, – монотонно произнес я, – о чем может думать мужчина, глядя на просвечивающий силуэт хорошенькой женщины?

Виктория невольно смутилась. Она поспешно отошла от окна. Но, решив, что ей незачем меня стесняться, подошла ко мне и демонстративно скинула пеньюар. Я поднял ее на руки и вновь уложил в постель. Если моей жене суждено было прожить последние часы, то почему бы я не мог доставить ей некоторое удовольствие?

Мы занимались плотскими утехами с таким рвением, словно оба прибыли с необитаемых островов и встретились в безбрежном океане любви. Она вновь нещадно разодрала мне спину, а я показал наивысший класс неудержимой страсти. В это утро ни Данила Луговой, ни ему подобные ловеласы не смогли бы отнять у меня первенство достойного любовника.

В десять часов мы наконец-то вышли из спальни. Виктория была безумно счастлива, а я, как похотливый кот, самодовольно улыбался. Иван Васильевич, как обычно, был в своем любимом кресле под кроной тенистых деревьев. Светлана отдыхала в беседке, просматривая какую-то книжку. Почему-то я был уверен, что она держит очередной томик стихов Роберта Бернса.

– Роман Александрович! – выпуская клубы сигаретного дыма, воскликнул Иван Васильевич. – Сегодня вы с Викулей меня покидаете. Мне нужно с вами серьезно поговорить.

– Слушаю вас, – отозвался я, держа Викторию под руку. – Единственный вопрос… Вы хотели поговорить со мной наедине или…

– Моя дочь мне не мешает, Роман Александрович! – властным голосом произнес он.

Вероятно, в нем проснулись фермерские замашки.

– Я составил завещание на тот случай, если со мной что-либо случится.

– Надеюсь, все ваши опасения абсолютно напрасны. Несмотря на преклонный возраст, вы отлично выглядите! – ответил я, прибавив к собственному голосу немного лести.

– Я завещаю десять процентов комитету по изучению паранормальных явлений…

Его решение мгновенно вызвало у Виктории упадническое настроение. Лично я никогда не рассчитывал на его наследство и поэтому с пониманием кивнул головой.

– Еще десять процентов от годового дохода причитается Светлане. Моей служанке, моей няньке и просто моему другу. Это не слишком большая сумма. Что-то вроде подъемных. Компенсация на первое время, пока она не найдет другую работу. У нее будут отличные рекомендации. Ничуть не сомневаюсь в том, что эта девушка займет достойное место в нашем загнивающем обществе.