Она слишком любила красное
Шрифт:
– Почему именно сегодня? – изумилась она.
– Потому что мы уезжаем. Но ты еще успеешь оставить о себе приятные воспоминания, – не задумываясь, ответил я.
– Я люблю тебя, милый…
Она послала мне воздушный поцелуй.
Я не то что вышел, я вылетел из спальни на крыльях счастья. За это платье, которое Иван Васильевич подарил Виктории, я готов был простить ему любую его грубость и даже самые унизительные насмешки, отпущенные в мой адрес. Казалось, что само провидение подталкивало меня к совершению
29
Если учесть, что буквально все женщины несносные кокетки и модницы, то следует заметить, что и Виктория не была исключением из этого правила. Она выпорхнула из дома, словно мотылек, вырвавшийся из кокона. Она была воистину неотразима! Чтобы не испачкаться в придорожной пыли, она слегка придержала шлейф длинного платья, а я смотрел на нее завороженным взглядом и не мог налюбоваться ее необыкновенной красотой.
– Любимый, какое чудесное платье! – с восхищением сказала она. – Я мечтала о таком платье всю жизнь…
Она подбежала ко мне и, выражая восторженные чувства, поцеловала в кончик носа.
– Спасибо тебе, милый! Спасибо за все, что ты для меня сделал… – восхищенно воскликнула Виктория.
Я невольно смутился. Как бы там ни было, но ведь я не имел к этому подарку ни малейшего отношения. Хотя, следует заметить, что за время нашей совместной жизни я не только одел ее с ног до головы, но и потакал любым ее прихотям. Еще я машинально подумал о том, что подаренные мною платья были гораздо лучшего качества, но ни одно из них не вызвало у нее столько восторга. Вот уж действительно: чем меньше делаешь подарков, тем больше их ценят!
– Ты в первую очередь должна расцеловать Ивана Васильевича, – после короткой задумчивости сказал я. – Это чисто его заслуга, а не моя.
– Даже если и так, я все равно безумно люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя, но справедливости ради…
– Перестань, Ромчик! – улыбнувшись, сказала она. – Благодаря его подарку и твоим заботам я чувствую себя самой счастливой женщиной на свете!
Она вновь поцеловала меня в кончик носа.
– Скажи, милый, я в самом деле тебе нравлюсь? – внезапно спросила Виктория.
– В частности или вообще…
– В этом платье.
– Ты прекрасна! – сказал я, широко разведя руками. – У меня нет слов, чтобы выразить восхищение.
– Это правда?
– Я всегда говорю тебе только правду.
Виктория опять прильнула ко мне. У меня появилось предчувствие, что этот поцелуй может стать нашим прощальным поцелуем, и я прижал ее так сильно, что она чуть ли не растворилась в моих объятиях. Даже был момент, когда я почти отказался от коварного замысла, но она необдуманно напомнила мне о моей поруганной чести.
– Как жаль, что Данила
Виктория, как ни в чем не бывало, потерлась кончиком носа о мой подбородок.
– Странно, что ты вообще вспомнила о нем, – сказал я.
Мне показалось, что у меня в груди вспыхнули раскаленные угли.
– Я на минуту представила, что меня скоро увидят в этом шикарном платье в Мурманске, и почему-то подумала о Даниле. Сама не знаю, почему, – ответила Виктория. – Не обижайся, милый! Какое-то время мы были с ним друзьями.
– Я не имею ничего против вашей дружбы, – проскрипев зубами, ответил я, – но у меня нет настроения ни говорить, ни вспоминать об этом донжуане.
– Прости, любимый, – смущенно проворковала Вика. – Я не хотела тебя обидеть. Сейчас я сама не своя… Мой отец… Я не ожидала от него подобной щедрости. Теперь у меня основной пакет акций! К тому же это платье наверняка стоит не менее двадцати тысяч рублей. Я привыкла получать от тебя дорогие подарки, но чтобы мой отец проявил подобную щедрость… Он всегда был прижимистым человеком…
– И все-таки ты должна его отблагодарить, – сухо повторил я. – Ивану Васильевичу будет приятно увидеть тебя счастливой.
– Да, милый! – согласилась Виктория. – Идем скорее к нему. Мне не терпится перед ним покрасоваться.
– Будет гораздо благоразумнее, если я подожду тебя где-нибудь в стороне, – твердо сказал я. – У отца к дочери всегда может возникнуть вопрос, который бы он не решился задать при посторонних. Да и, думаю, ты тоже не прочь с ним немножко посекретничать.
– Ты для нас не посторонний. К тому же у меня нет от тебя никаких секретов!
– Дело вовсе не во мне и не в тебе. Не забывай о его возрасте. Иван Васильевич может расчувствоваться и обронить слезу. Ему будет неловко передо мной. Мужчины вообще не любят, когда кто-то застает их в минуты слабости.
– Пожалуй, в этом ты прав, милый! – согласилась Вика. – Я с ним немного поболтаю. Чуть позже мы вместе подойдем попрощаться…
– Договорились, – коротко ответил я.
У меня чуть не вырвалось, что попрощаться с Иваном Васильевичем ей необходимо уже сейчас, а не потом, потому что другой возможности может не быть.
– Ты прости меня за Данилу, – улыбнувшись, сказала Виктория. – Я не хотела… Как-то случайно вырвалось…
– Пустяки, мотылек мой аленький! Все нормально, – заверил я. – Как освободишься, приходи ко мне.
– Где я смогу тебя найти? Может, подождешь в беседке…
– В это время там обычно отдыхает Светланка. Я хочу побыть наедине, собраться с мыслями…
– И это с какими же такими мыслями? – усмехнувшись, поинтересовалась Виктория. – Отдыхай пока есть возможность. Вечером мы вернемся в Мурманск…