Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада

Хаггард Генри Райдер

Выйдя из ущелья, мы увидели, к своему удивлению, разожженный костер, на котором кипел котел. Неподалеку лежала охапка корма для лошади. Очевидно, незнакомка приготовила это все для нас, и мы поели сами и накормили коня. Я пошел к горному ручью, смочил в холодной воде свою израненную руку, напился и наполнил фляжку водой. Женщина в белом продолжала стоять на скале, неподвижная, как жена Лота после ее превращения в соляной столб. Проходя мимо, я предложил ей напиться, надеясь, что при этом она откинет с лица покрывало. Она поблагодарила легким кивком головы и отвернулась: она не хотела пить.

Отказалась она точно так же и от пищи, которую предложил ей Лео. Так

нам и не удалось узнать, земное ли она существо, простая ли смертная. Когда мы несколько освежились и отдохнули, женщина указала нам на заходящее солнце и на коня, дав понять, что следует спешить.

По временам мы слышали свистки: очевидно, дикари следили за нами, но не показывались. Мы начали подниматься на саму Гору. Шли в сумерках, а когда наступила тьма, шли в темноте, при свете звезд и отражении горного снега. А впереди, молча, бесшумно, не оглядываясь, как привидение в своем белом саване, двигалась среди черных елей и можжевельника неведомая таинственная фигура.

Мы все шли, поворачивая то вправо, то влево, пока не очутились в котловине. На противоположном краю стояли хижины, прислонившись к скале. На площади перед ними собралась толпа в несколько сот человек мужчин и женщин. Они стали в кружок и, казалось, совершали какой-то ритуал. Посредине стоял рыжебородый дикарь, почти нагой. Звериная шкура, привязанная вокруг чресел, составляла все его одеяние. Он странно раскачивался и выкрикивал: «О, а, а, о!». Толпа отвечала ему поклонами и вторила его крику, так что эхо раздавалось в горах. На голове дикаря сидела большая белая кошка с распушенным хвостом. Что за дикое зрелище, что за кошмар! Очевидно, то были приготовления к какому-нибудь языческому жертвоприношению. Мы приблизились узким ущельем и остановились так, что скала скрывала нас от глаз дикарей. Сделав нам знак, чтобы мы не показывались, женщина куда-то исчезла. Мы не знали, что делать, но как ни опасно было наше положение, происходившая перед нами сцена заинтересовала нас. Разыгралась целая драма. Когда жрец кончил свои заклинания, дикари зажгли костер. Между ними были старик и очень молодая, красивая женщина. Старик упал на колени. Женщина зарыдала. Несчастные ожидали чего-то ужасного. Пламя костра разгорелось, озаряя ужасное сборище.

Жрец с кошкой сидел на стуле. Ему принесли деревянный лоток. Кошка прыгнула на лоток. Тогда жрец подошел к семи выстроенным в ряд пленникам, держа кошку на лотке. Жрец медленно проходил мимо каждого, кошка сидела спокойно, но когда очередь дошла до женщины, животное сердито заворчало и зашипело. Женщина вскрикнула, а все сборище завопило: «Ведьма! Ведьма!».

Какие-то люди, вероятно палачи, схватили несчастную и потащили ее к костру. Стоявший рядом с нею пленник, должно быть, ее муж, пытался защитить ее, но не мог потому, что у него были связаны руки. Кто-то ударом свалил его на землю. Женщина вырвалась из рук палачей и бросилась к нему, желая закрыть его своим телом, но ее оттолкнули.

— Не могу видеть этого убийства! — воскликнул Лео и обнажил меч.

Я не успел удержать его. Он выскочил из нашей засады, размахивая мечом. Я пришпорил коня и последовал за ним. Наше неожиданное появление поразило дикарей. Жрец сидел у костра и с жестокой улыбкой смотрел на кошку, гладил ее и давал кусочки сырого мяса. Он так углубился в это занятие, что не заметил нас.

Лео с криком подскочил к державшему женщину палачу и ударом меча отсек ему руку. Дикарь закричал. Произошло замешательство, во время которого женщина ускользнула из рук своих мучителей и скрылась. Жрец вскочил и начал что-то сердито выговаривать Лео, который в свою очередь

выругал его на своем родном английском языке. Вдруг испуганная кошка прыгнула и вцепилась бы в лицо Лео, если бы тот не успел схватить животное и ударить его о землю. Кошка растянулась и судорожно забилась у его ног. Тогда Лео словно одумался, поднял кошку и, не помня себя от гнева, бросил ее в огонь.

Крик ужаса вырвался из уст дикарей при виде такого святотатства — кошка была священным животным. Как морская волна, толпа хлынула на нас. Я увидел, как Лео отчаянно размахивал мечом, защищаясь от неприятеля. Отовсюду нас теснили все ближе и ближе к костру. Меня уже схватили чьи-то руки, огонь уже опалил мне волосы…

Но тут перед костром появилась вся дрожащая от гнева фигура в белом. На этот раз она была не одна. С ней стояли человек десять одетых в белое и вооруженных воинов с выбритыми головами и большими темными глазами.

При виде белой фигуры и ее свиты дикари в ужасе разбежались, как стадо овец, завидевшее волка. Тогда один из одетых в белое жрецов обратился в дикарю-жрецу и сказал:

— Собака, проклятая собака, поклоняющаяся животным, знаешь ли, что ты чуть не оскорбил людей, которые пришли поклониться Богине Горы? Разве для того щадили так долго тебя и твое идолопоклонство? Говори! Отвечай скорее, твои минуты сочтены!

Дикарь пал на колени перед фигурой женщины в белом и молил о пощаде.

— Довольно, — сказал верховный жрец, — она — судья, который судит, и меч, который бьет, я же Слух и Глас. Неужели ты хотел ввергнуть в огонь людей, которым тебе велено оказать гостеприимство, за то, что они спасли жертву вашего варварства и убили животное, которому вы поклонялись? Ведь я все видел! Ты просто попал в ловушку, тебя и так уж слишком долго терпели!

Негодяй валялся в пыли и молил о прощении.

— Произнеси свой приговор, — обратился верховный жрец к женщине. — Он в твоей власти.

Женщина в белом медленно подняла руку и указала на костер. Видя это, дикарь побледнел и свалился, как сноп. Он умер от ужаса и потрясения…

Тогда верховный жрец призвал немногих дикарей, которые не убежали.

— Взгляните, — сказал он, — и содрогнитесь при виде справедливого суда Гезеи. Каждого из вас, кто будет убивать и заниматься колдовством, постигнет такая же участь. Подберите эту собаку и бросьте в огонь, который он уготовил своим жертвам.

Они исполнили его приказание и бросили тело своего вождя и жреца в костер.

— Слушайте, — продолжал верховный жрец, — он заслужил такое наказание. Но вы, зачем хотели вы убить женщину? Вы думаете, потому, что жрец ваш считал ее колдуньей? Нет, потому, что она красива, и он хотел отнять ее у мужа, но она не соглашалась. Но Око узрело, Глас изрек, и Вестник произнес приговор. Ваш жрец сам попал в расставленные им сети. Так будет с каждым из вас, кто помыслит или совершит зло! Таков справедливый приговор Гезеи, которая говорит с престола на Огненной Горе.

Часть вторая

Глава I

Под сенью крыл

Когда испуганные дикари разбежались, и мы остались одни, жрец приветствовал Лео, прикоснувшись рукой к его челу.

— Я знаю, что с тех пор, как вы перешли через священную реку, вас охраняла невидимая сила, — сказал он на том же ломаном греческом наречии, на котором говорили при дворе Калуна. — Никто вам не причинил вреда, но эти презренные осмелились прикоснуться к вам. Если вы только захотите, они будут все преданы смерти у вас на глазах. Так повелевает богиня, которой я служу.