Они были первыми
Шрифт:
Из имевшихся у чекистов последних данных можно было предположить, что бандит намерен перебраться на Олекму, а оттуда попытаться ускользнуть за границу.
Немало усилий приложила оперативная группа, чтобы напасть на след преступника. Пришлось поездить по району, встречаться с жителями отдаленных селений. Наконец у кочевых охотников, промышлявших пушнину в долинах речек Стан-Урях и Харья-Урях — левых притоков реки Вилюйчан, — удалось узнать, что Таас-Степан скрывается в палатке в верховьях речки Харья-Урях.
…Бесшумно
У логова бандита речка делала извилину. Русло ее прижималось к крутому левому берегу долины. На террасе — густой ельник. Он острым клином врезался в широкую поляну. Вдоль лесной опушки матерый бандит еще с лета навалил толстые вековые ели. За этими, занесенными снегом завалами, в густом лесу он укрыл свою палатку. С его позиции хорошо просматривались все подходы. Однако охотники постарались, чтобы операция чекистов прошла успешно. Они подвели бойцов к засаде так, что их приближение не сразу почувствовала даже собака.
Как тени скользили бойцы через открытое пространство, преодолели по льду широкую речку и ползком по глубокому снегу стали медленно продвигаться к выступу леса.
До опушки леса рукой подать. Седалищев осторожно приподнялся. Опершись на локти, он внимательно оглядел заснеженные завалы, пытаясь определить, где расположился бандит. И в это время Таас-Степан выстрелил…
Как ножом резануло левое плечо. Вторым выстрелом, когда раненый командир пытался отползти за укрытие, бандит прострелил ему камус на левой ноге.
Преступник был уверен, что одного из его противников уже нет в живых, и перенес огонь на других бойцов. Завязалась перестрелка. Превозмогая сильную боль и волоча обвисшую непослушную руку, Седалищев пополз к сваленным деревьям. Он незаметно обогнул завал и тут увидел, как из-под приподнятой над землей поваленной ели, удобно примостившись на подстилке из хвои, Таас-Степан хладнокровно, с упора вел огонь по бойцам, залегшим на открытой поляне.
Чекист прицелился, и первая же его пуля сразила бандита.
Так было выполнено очередное задание, восстановлено спокойствие в районе. После лечения Василий Степанович вернулся к своей работе.
Это только один эпизод из многих схваток с врагом, в которых ему приходилось участвовать. При выполнении ответственных заданий командования он был четырежды ранен.
Седалищев, верный сын своего класса, до конца жизни оставался на труднейшем участке борьбы за счастье людей.
1967 г.
Л. Василевский
СЕВЕРНАЯ ОДИССЕЯ
Всякое бывало в судьбе Григория Сыроежкина: жесточайшие схватки с бандитами, сложные ситуации
Григория Сыроежкина послали бороться с контрреволюционным повстанчеством и бандитизмом, все еще существовавшим там, подобно тлеющим углям уже потухшего пожара.
Обстановка тогда оставалась сложной.
В отдаленных районах и на транспортных магистралях по притокам Алдана обосновалось немало богатеев, владевших большими стадами оленей и табунами лошадей, занимавшихся извозом и сплавом грузов, доставляемых в Аян и Охотск, переправляемых через Нелькан и Оймякон в Якутск и на Индигирку. Защитникам Советской власти в этих условиях было трудно бороться на огромных пространствах Якутии с действовавшими там контрреволюционерами.
Пользуясь этим, бандиты то там, то здесь поднимали восстания. Купцы Яныгин, Юсуп Галибаров, Филиппов, Борисов и другие содержали даже свои вооруженные отряды. Контрреволюционное движение поддерживали и финансировали купцы-миллионеры Кушнарев, Никифоров и другие.
В 1923 году организованные банды в основном удалось ликвидировать, но некоторые офицеры сумели бежать и скрыться в тайге, в более северных широтах Якутии, по притокам рек Индигирки и Колымы. Они уже не задавались целью свергнуть Советскую власть, но занимались убийствами представителей власти, грабежами и насилиями.
…29 февраля 1928 года Григорий Сыроежкин появился в Верхоянске, возглавляя Северную оперативную группу. В его распоряжении было совсем немного людей. Внимательно изучал он историю края, страницы гражданской войны в Сибири.
«Странно, — шутил позднее Григорий, — мне приходилось тогда быть не столько чекистом, сколько экономистом, историком, агитатором…».
…Ночи были длинные. Земля, покрытая чистым, нетронутым снегом, отражала звездный свет и разноцветные сполохи северного сияния. Тайга молчала, лишь изредка от мороза потрескивали стволы деревьев.
Северные олени тащили десятка полтора тяжело нагруженных саней по заснеженному руслу промерзшего до дна одного из притоков Алдана — «золотой» реки.
Держась за спинку передних саней, бежал высокий, могучий человек в коротком белом полушубке, из-под которого видны были черные кожаные штаны, заправленные в собачьи унты. Длинные уши пыжиковой шапки были завязаны узлом на затылке. На руках — оленьи рукавицы с большими раструбами, доходившими почти до локтей. Трехлинейный кавалерийский карабин висел поперек груди. Еще был на нем маузер в деревянной колодке, притянутый сбоку поясом, и полевой бинокль в футляре. Так выглядел командир чекистского отряда Григорий Сыроежкин.