Они здесь! (сборник)
Шрифт:
Не надо было ехать в издательство, всплыла в дымном пространстве сознания трезвая мысль. Надо было доложить Ивану Петровичу.
Сам знаю! — огрызнулся Константин.
Попробовал перевернуться навзничь, пережил всплеск боли в голове, но своего добился.
Глаза по-прежнему ничего не видели: в камере (или где он там лежал, интересно даже) не горел свет. Руки затекли. Но высвободить их не представлялось никакой возможности, они были связаны за спиной. Пить хотелось неимоверно! Губы пересохли до такой степени, что могли, наверно, заменить наждачную
Ватшин позвал:
— Эй, кто-нибудь!
Голос заглох в холодном воздухе, как в вате.
— Эй, вертухаи поганые, отзовитесь! Мне по малой нужде надо!
Где-то послышались голоса, раздался стук, глухой скрип, перед Ватшиным открылась расширяющаяся щель, в глаза ударил яркий сноп света. Он зажмурился.
Грубые руки подхватили его под локти, рывком посадили.
Он открыл глаза.
Помещение, в котором его держали, напоминало узкий пенал шириной в метр, длиной в три и высотой не больше двух. В проходе между топчаном, на котором он лежал, и стеной с трудом умещались два амбала в чёрных костюмах, едва не упираясь макушками в потолок.
— Мне в туалет… — прохрипел Константин.
— Потерпишь, — равнодушно сказал один из тюремщиков, с квадратной челюстью.
Послышались ещё голоса, шаги, тюремщики в чёрном отошли в угол чулана, их места заняли двое мужчин постарше. Один имел благообразный вид доброго священника, второй — черноволосый, смуглый, с кривым носом, походил на злого горца с Кавказа. Он и одет был как горец — в приталенную куртку с вертикальными кармашками (газыри, вспомнил их название Ватшин) и в белую рубашку со стоячим воротником.
— Добрый день, Константин Венедиктович, — заговорил «священник» бархатным голосом, улыбаясь. — Меня зовут Иван Кирович, я модератор известной вам организации.
— Чего модератор? — не понял Ватшин.
— Разве вам не сказали? — удивился «священник». — Я думал, вы знаете. Наша организация называется «Ксенфорс», мы…
— Ксенотики! — презрительно скривил губы Константин.
«Священник» взялся пальцами за оттопыренную губу.
— Так нас называют нехорошие люди. Мы представляем отряд внеземных специалистов, подготавливающих почву для контакта с землянами.
— Ой, не смешите меня! — развеселился Ватшин. — Меня просветили, кто вы и что делаете на Земле. Да и Кротов дал исчерпывающую информацию. Так что не трудитесь вешать мне лапшу на уши. Чего вы хотите?
Гости переглянулись.
— Нетерпеливый молодой человек, — сказал «священник» неодобрительно. — Вы даже не представляете, как далеки от…
— Заткнись, Нос, — буркнул «кавказец». — Не до душещипательных бесед.
Вопреки распространённому мнению говорил он по-русски чисто, без акцента.
«Священник» встопорщил редкие светлые бровки, недовольно качнул головой.
— Заблудших овец надо возвращать в стадо.
— Заблудших овец надо отстреливать!
Ватшин сглотнул, но под взглядами гостей расправил плечи, стараясь выглядеть достойно.
— Что вам надо от меня?
— Моё
— Слушай сюда, писака! — перебил его «кавказец», наклонившись вплотную к Ватшину, так что тот вынужден был отодвинуться и чувствительно приложился затылком о стену. — Мы знаем, что ты хроник. Выбора у тебя нет. Или ты добровольно сотрудничаешь с нами, или мы тебя тихо закопаем здесь! Или не тихо. Понял?!
— Ещё бы, — криво улыбнулся побледневший Ватшин. — Вы так убедительны.
— Да или нет?!
— Мне… надо… подумать.
«Кавказец» выпрямился, бросил взгляд на спутника.
— Я предлагаю помучить. Сразу думать перестанет.
«Священник» заколебался.
— Такого приказа не поступало. Сколько вам надо времени на размышления?
— Сутки, — сказал Ватшин наудачу.
— Час! — отрезал «кавказец». — Пошли, обсудим кое-что.
Гости вышли.
— Эй, отпустите в туалет! — опомнился Ватшин.
— Проводите его, — донеслось из коридора.
Ватшина рывком поставили на пол, повели, спотыкающегося, по узкому коридору с голыми бетонными стенами, полом и потолком, куда-то в темноту, всунули в чуланчик с грязным унитазом. Он понял, что находится в глубоком подвале какого-то общественного заведения, не принадлежащего частному лицу. Владелец коттеджа не потерпел бы у себя под домом такой убогой обстановки.
— Руки развяжите, — спохватился Ватшин.
Его развязали.
С огромным наслаждением он справил малую нужду. Потом вспомнил о жене, пошарил по карманам с надеждой сообщить о своём бедственном положении Гордееву, однако мобильного не нашёл. Тюремщики обыскали его раньше и забрали новенький айфон.
Ему снова связали за спиной руки и затолкали в чулан, имеющий вид натуральной тюремной камеры.
— Попить бы… — заикнулся он.
Ответом был грохот закрываемой двери.
— Сволочи! — выругался Ватшин, находя задом топчан.
Что будем делать? — проснулся внутренний собеседник.
Снимать штаны и бегать! — вспомнил Константин шутку деда.
Я серьёзно.
Связаться с Гордеевым надо.
Телефон есть?
Нет.
Тогда подумай, что ты ответишь ксенотикам. Тебе ясно дали понять: да — ты с ними, нет — тебе кирдык! И других вариантов не будет.
Фантастика!
Нет, дружище, паскудная реальность. Не получи ты послание Крота (кстати, зачем ты признался об этом вербовщикам?), не напиши роман — пил бы шампанское на Канарах.
Ага, всю жизнь мечтал о Канарах… а сижу теперь на нарах!
Сам виноват.
Ватшин устроился поудобнее. Вспомнился прочитанный в детстве роман Джека Лондона «Смирительная рубашка, или Странник по звёздам». В настоящий момент он тоже находился в тюрьме, хотя и без смирительной рубашки, но его положение мало чем отличалось от положения героя Лондона. Так почему бы не попутешествовать среди звёзд? Пусть это и будет всего лишь путешествие по кладовым памяти.