Only you

Палла Иоланта

Шумно выдыхаю, а комнату наполняет тихое урчание моего желудка. За целый день я ничего не ела, кроме выпитого какао. После появления в периметре мэра аппетит отбило напрочь. Все благодаря Вике, которая всех на уши подняла из-за отсутствия Баринова и тыкнула в меня пальцем, сказав, что уходил он со мной. После никто Никиту не видел. Сначала я была убеждена, что парень решил так пошутить. А что? Игры у их компании оказались сумасшедшие, да и вообще, впечатление о мажоре у меня не самое хорошее, несмотря на понравившийся поцелуй. Он его нагло украл. Забрал. Присвоил. И мнения у меня не спросил!

Только

больше суток прошло, а он, видимо, так и не объявился. Это странно и пугает. Для шутки слишком затянуто. Мой желудок скручивается в мольбе о пище, и я поднимаюсь с постели. Ноги еле слушаются, но я выхожу из комнаты и направляюсь к тетушке, чтобы узнать подробности разговора со старшим Бариновым. Все утро нам не удавалось остаться одним. Надеюсь, сейчас все-таки получится поговорить. Особенно о том, куда делись ребята. Паника и страх улеглись, слава богу. Я могла думать без эмоций, но при мысли, что с ними что-то случилось, все органы сплетались в бесформенный комок, причиняя максимум дискомфорта. Я достала телефон из кармана и обнаружила в нем несколько пропущенных от Иришки.

Убрала смартфон обратно и направилась к кабинету родственницы. Вряд ли она смогла уснуть после подобных происшествий. После свяжусь с подругой. На данный момент я не уверена, что хочу с ней общаться и обсуждать эту тему. Как никак, а дело касается моей тети и меня, а Ира непременно будет лезть в душу с распросами. Конечно, я все рассказала теть Соне, только одно упустила… То, как нагло Баринов меня поцеловал. Все остальное поведала вкратце. Не нужно было особых подробностей, чтобы понять, мы разбрелись по разным сторонам. Все-таки прославились на весь летний лагерь неприязнью друг с другом.

Я не видела в этом повод вешать на меня всех собак, но отец Никиты, судя по его настрою, имел другое мнение. Бредовое, конечно. Не убила же я его в конце концов!

В коридоре было пусто. Кроме охранника на посту, я никого не встретила. Чем ближе подходила к двери в кабинет родственницы, тем быстрее испарялся воинственный настрой. Эмоции одерживали верх, но я продолжала усердно их отталкивать.

— Не надо…

Замерла, услышав усталый голос тети, и прислушалась. До заветной двери оставалось всего пара шагов ни больше. Видимо, не успели до конца прикрыть, и сейчас разговор был слышен в коридоре.

— Что не надо? — Раздраженный голос мэра я из тысячи узнаю! — На улице ливень. Поиски продолжаются. Сама понимаешь, что при таком раскладе…

— Перестань, Назар!

Прикрываю рот, чтобы не выдать своего присутствия, и делаю шаг вперед, ведомая проклятым любопытством. Сердце колотится на максимуме своих возможностей, и я даже дышать боюсь, ведь кажется, что каждый выдох и вдох, как раскат грома.

— Соня, — выдыхает мужчина, а мои глаза увеличиваются в размере, — тем, что ты так печешься о них, не поможешь.

— И что я должна делать, по-твоему, Назар? Танцевать от радости?

— Успокойся, — раздается шуршание, а в моих ушах стучат молотки от напряжения, — мелкий пакостник просто на нервах играет, да и мой не лучше.

— Тогда зачем мою Василиску напугал до чертиков? Неужели нельзя было иначе? На ней лица не было.

Тишина после слов тети становится невыносимой, и я делаю еще один шаг, заглядывая

в небольшую щель между дверью и дверным косяком. Вижу лишь спину старшего Баринова, который… обнимает теть Соню… От картинки чуть глаза не выпадают, а сердце бухает вниз. Что происходит?

— Сестру твою напоминает, — хмуро басит мэр, — такая же бесячая девчонка. Нос задирает. В глазах только презрение. Наверное, этим моего сына цепляет.

Конечности и вовсе отказываются подчиняться. Мне бы уйти и не слушать этот бред, но я стою на месте с широко распахнутыми глазами и медленно отъезжающей вниз челюстью.

— Правду ей не додумалась сказать?

— Назар… — Тетя отстраняется, но не отходит от старшего Баринова. — Какая правда? Нам и без этого живется не легко.

— Хорошо, — бодро произносит мужчина и, судя по всему, кивает, — пусть эта история останется в прошлом. Главное, чтобы мой сын свой нос не сунул, куда не просят, а он любит это делать.

— Тебя сейчас только моя сестра волнует? Никто не будет претендовать твое место. Успокойся, Назар.

— Меня волнует, чтобы история нигде не всплыла в преддверии выборов, — тон Баринова становится жестче, — сама знаешь, что из этого раздуют. — Мужчина тяжело вздыхает и пытается притянуть теть Соню к себе. — Пропажу сына я еще смогу удачно вывернуть в свою пользу, а вот все остальное… Соня, я уже устал за ним следить и вытягивать из передряг. Не нужно, чтобы он приближался к твоей племяннице. Добром не кончится. Для нее в первую очередь. Найдется и больше здесь не появится. Я это обеспечу. К тому же, Никита сам рвался домой. И раз не может избегать этой девчонки, значит, устрою перевоспитание в городе.

— Боже, как я устала… Еще с Лемишевым проблемы…

— Я все решу, — Баринов все-таки притягивает тетушку к себе, и ее взгляд падает на меня, — не беспокойся.

— Вась…

До мозга долетает голос тети. Она меня заметила, и я вместо того, чтобы убегать, столбом стояла на том же самом месте не в состоянии связно соображать. Кажется, мое тело и душа отъехали в этот момент в космос. Старший Баринов и моя тетя вместе? Родители… Никита… Я, наверное, попала в страшный сон…

Глава 40

Барин

Ночь. Прохлада, пробирающаяся под одежду. Костер. Шизанутые друзья. И голубые глаза, которые поглотили меня. Засосало, словно в воронку, из которой нет выхода. Нет, я думал, мне показалось, только мозг отключился, а голова превратилась в испортившийся фаршированный перец, где начинка стала слизью неизвестного происхождения. О-о-очень похожей на мои поплывшие мозги.

Васька уже скрылась в здании, а мой мотор работал на режиме крейзи, взрывая грудную клетку мощными ударами. Простой поцелуй, которого не должно было быть априори, потому что… Это же Васян! Мы же друг друга терпеть не можем! Простой… А мне будто вены вывернули наизнанку, так сильно коротнуло. Стоял, словно вкопанный, и пытался понять, что же произошло несколько минут назад. Все тело прошибает от новых эмоций, которые вызвала Кукушкина, и я разворачиваюсь, чтобы уйти к ребятам и благополучно забыть о ее мягких губах, но останавливаюсь и тяжело вздыхаю.