Опаленный 2
Шрифт:
— … Хорошо, — кивнула она после недолгого молчания. И затем ушла.
Зря себя корит. Ведь если бы не она, то кто бы прилетел за нами? Не нашлось бы такого смельчака. Люди вокруг слишком напуганы. До сих пор не могут поверить в то, что демонов на улицах города не осталось. А если где и уцелели, то это ненадолго. Оставшиеся инквизиторы обязательно заглянут каждый уголок, прочешут всё, но найдут каждого оставшегося рогатого засранца. Найдут и уничтожат.
По госпиталю прокатилась волна вздохов. Без того страдавших раненых скручивало, некоторые из них приглушённо вскрикивали. И я сам почувствовал, как меня
Кое-как задавив подступивший приступ тошноты, я через силу поднялся с кушетки. Голова сразу же закружилась, мир вокруг превратился в бегущую карусель. Но мне надо идти. Потому что Астарот пробудился.
Глава 21
Шаг за шагом я продвигался к выходу из госпиталя. Вокруг корчились от боли раненые, мучились попавшие под влияние тёмной ауры Астарота. Князь Ада после своего пробуждения бросил тень своего присутствия на весь город, а быть может, и на куда большую территорию. Не так важно. А вот то, что демон так сильно давил на всех людей, было очень плохим знаком.
У Астарота ещё полно сил. Удар хоть и свалил его почти что на час, но случилось это только потому, что он не успел закрыться от меня магической защитой достаточной прочности. Но спастись у него получилось. Как итог — я перегорел, а он живее всех живых.
Навстречу мне бежали целители вместе с японками, уже снявшими с себя противогазы. Прочих раненых тоже хватало. После этого всплеска тёмной энергии всем не магам досталось в разы сильнее, чем тем, кто мог выдавить из себя хотя бы слабенькое пламя. Очень многие рухнули там, где стояли. Некоторым повезло больше — они уже лежали на позициях и просто ткнулись носом в землю. Другим куда меньше — упасть со смотровой вышки в полубессознательном состоянии и не сломать себе что-нибудь малореально.
— Онии-сан? — поднявшая взгляд Хана застыла в удивлении, как только увидела меня на ногах. Ако и Юко повели себя примерно также — только строгая близняшка ещё и нахмурилась.
— Да, это я, — хрипло всхохотнул я. Немножко больно в груди, особенно в районе диафрагмы будто ножом резали.
— Как ты?.. — как я встал на ноги и пошёл, ты хотела спросить? Отвечаю:
— Надо. Вот и иду, — девушки всё поняли. И куда я собрался, и всю степень тяжести моего состояния. В глазах у сестры заблестели слёзы. В самых уголках её прекрасных голубых глаз, столь похожих на мои.
— Он же тебя убьёт, — Хана прикрыла дрогнувшие губы обеими руками. Близняшки неотрывно смотрели на меня, даже не моргая. Сверлили взглядом, будто безмолвно спрашивая: «Ты совсем идиот, Иван Ронин? Ты собрался умереть, хотя всего несколько минут назад избежал смерти?»
— Пусть попробует. Я ему покажу Кузькину мать, — от ухмылки у меня треснули пересохшие губы. Больно. Но эта боль — лишь капля в сравнении с тем океаном ужаса и отчаяния, что ожидает меня и всех прочих жителей этого мира, если я не пойду и не надеру зад этому чёртовому князьку.
— Не знаю, что ты там решил показывать, но ты думаешь, что в этот раз я тебя отпущу? — за спиной у меня стояла Катя. И когда только она успела там появиться? В её голосе слышалось раздражение пополам со злостью: — Я прихожу к твоей койке с лучшим целителем, что у нас есть, и что я вижу? Ты уже куда-то успел сбежать!
Ох,
— Вообще-то, там проснулся князь Ада. Тот, кто устроил всё это Вторжение. И если я не пойду прямо сейчас разбираться с ним — то вся планета превратится в филиал Преисподней, — на Екатерину Николаевну мои слова не произвели практически никакого эффекта. Она и так знала, зачем я встал с кушетки и почему не стал дожидаться её.
— Я знаю. Тоже почувствовала, — дочь покойного графа поёжилась, ощущения тёмного и безусловно злого присутствия продолжали давить на всех нас, и их упоминание сделало только хуже. Мы все невольно сконцентрировались на наших чувствах, и они тут же проросли, укореняясь в сердце и прорастая в животный страх.
— Раз почувствовала, то понимаешь, что должна меня отпустить.
Булычева резко замотала головой, сжимая руки в кулаки:
— Чёрта с два я тебя куда отпущу. С тебя кожа чуть ли не лоскутами сходит, а ты тут передо мной строишь из себя не пойми кого!
Голос девушки задрожал. И от злости, и от того, что она ничего не сможет поделать с моим скорым уходом. Всё, что Катя сейчас могла сделать — задержать меня подольше, чтобы я восстановил чуть больше своих сил. Хоть на горчичное зёрнышко, но больше.
— Я не проиграю, Катюш. Не волнуйся за меня так, — из треснувшей губы побежала предательская капелька крови, сорвавшись в следующую секунду с подбородка. Да, это точно не придало достоверности моим словам.
— Как мне за тебя, идиота, не волноваться?! — Булычева, рассержено выстукивая каблуками своих армейских сапог, подошла ко мне и уставилась на меня снизу вверх: — У тебя вообще есть идеи, как ты будешь сражаться с этим?
— Что-нибудь придумаю, — я положил руку девушке на плечо, слегка потрепав её. Главное — самому верить в свои слова. И в то, что на самом деле спасение придёт ко мне. Неожиданно, в последнюю секунду. Прямо как в какой-нибудь сказке или глупом аниме, где герои всегда находят в себе силы бороться дальше, и неизменно побеждают. А потом живут дальше, заводят семью и проживают долгую и счастливую жизнь. И умирают в один день… или это уже слишком сказочно?
— И это всё, на что ты надеешься? — Катя не могла поверить своим ушам. Наверное, хранила в глубине души надежду, что я на самом деле что-то ещё могу выдать. Что-то такое, отчего Астарот сам убежит обратно в Преисподнюю, навалив от страха под себя. Даже дополнительно дать пинка под зад не потребуется. Увы, нет. Не оправдал я её ожиданий.
— Мне этого достаточно, — слова и аргументы у девушки закончились. Она просто молча подошла ко мне, скрывая своё лицо за светлой, но выпачканной в сажи чёлкой, и обняла.
— Доверься мне, — я погладил её по волосам, делая и без того грязные волосы чёрно-красными от смешанной с пеплом крови. И откуда только у меня взялось кровотечение? Взгляд на ладонь дал чёткий ответ — треснула обгоревшая кожа.
Не так уж и много у меня шансов. Почти никаких — если Астарот здоровёхонек, пусть и помят, то я не разваливался на куски каким-то чудом. Не будет преувеличением сказать, что единственный мой шанс — это самое чудо. То, на которое я уповал с самого начала вторжения.