Опальный маг

Кузнецова Ирина

Маргелиус поднял ошарашенные глаза на трубадура на словах "дедушка", "беременная жена" и трубадур понял, что попал в цель.

– Повтори ещё раз. Да отпустите вы меня уже!
– грубо буркнул он братьям.
– У Лютого есть семья?

– Насколько мне известно: четыре жены и одиннадцать детей, двенадцатый на подходе и ещё какое-то количество внуков и правнуков. Старшую дочь, он говорил, назвал в честь тебя - Мара.

– Я не знал, - покачал головой Маргелиус, изумлённо глядя на трубадура.

– Брехня! У тебя же с ним связь, ваши разумы же едины?

Как ты можешь вообще ничего не знать или тебе настолько наплевать на всех кроме своей драгоценной особы?
– напустился на герцога Ясень.

– Ты не совсем правильно понимаешь связь, - отмахнулся Маргелиус.
– Слияние разумов даёт скорее свободный обмен мыслеобразами, чувствами, переживаниями, чувство единения, но я никогда не копался в чувствах и мыслях дракона, это как то неэтично без разрешения. А после освобождения мне было достаточно того, что он рядом, - помолчав, герцог нерешительно добавил.
– Я боялся спрашивать его о прошлом, так как не знал, как сложилась его жизнь, боялся причинить ему боль воспоминаниями, но теперь вижу, что был в корне не прав. Я должен был с ним поговорить!

Трубадур с братьями молча слушали, не прерывая монолог герцога. Маргелиус резко втянул воздух носом и, уставившись прямо в глаза Пройдохи, произнёс:

– Ты имеешь моё слово. Я не буду больше пить кровь Лютого. Только, если дело жизни и смерти, и тогда, его жизнь будет для меня в приоритете над моей. А теперь забери своих двух здоровых кретинов и оставь меня в покое.

Трубадур кивнул и, вставая, положил раскуренную трубку рядом с герцогом. Перекур тот заслужил.

Глава 19. В которой дракон со свирепым магом чистят картошку

1

Когда Лютый через два часа вернулся с охоты, притащив барашка и попутно накопав полведёрка в найденном поле картошки, то застал мирную картину: братья играли в шахматы, трубадур что-то тренькал на гитаре, а герцог дремал.

Дракон развёл костёр и уселся чистить картошку. К его удивлению, Маргелиус продрал глазки и с трудом доковылял до него, плюхнулся рядом на задницу, поджав ноги, забрал ножик у дракона и стал неуклюже очищать картофелины. Худые руки плохо его слушались.

– Как в старые времена, - широко улыбнулся он Лютому.
– Помнишь нашу первую встречу?

Дракон подпёр голову лапой и дыхнул облачком пара в лицо человека. Глядел любящим взглядом на дрожащие руки Маргелиуса, как тот негнущимися пальцами держит картофелину с ножом, мысленно вздохнув, послал тому мыслеобраз - отправиться в лес.

Герцог глянул на Лютого и покачал головой.

– Я достаточно уже исцелился. Я выздоровею, просто это уже, скорее, процесс времени.

– Но ведь ты не можешь колдовать из-за рук, магические фигуры требуют чёткости движений.

Маргелиус поглядел задумчивым взглядом на свои трясущиеся исхудалые руки, с трудом удерживающие нож, и твердо ответил.

– Дадим природе шанс, - затем резко перевёл тему на интересующий его вопрос.
– Скажи, почему ты мне не сказал? О семье, жене, детях?

Лютый потупился и пожал крыльями.

– Казалось,

что сейчас не время.

Маргелиус остро глянул на дракона и уловил обрывки мыслей в его мозгу, что тот был безумно счастлив, имел семью, детей, отлично жил, почти забыв уже о тех мрачных былых временах, когда они были вместе, и не знал, как сказать искалеченному магу об этом, который потерял всё, даже здоровье.

Герцог, отложил недочищенную картофелину и обнял за шею дракона, гладя того по голове, разделяя с ним мыслеформу.

"Лютый, я так счастлив, что у тебя всё сложилось. Это такое облегчение узнать, что у тебя всё хорошо. Я никогда не винил тебя в том, что произошло, я хочу, чтобы ты это знал. Твоей вины в этом не было. Покажи мне свою семью, пожалуйста".

Дракон глянул с облегчением счастливыми глазами на покалеченного друга и открыл тому свой разум. Маргелиус застыл, изумлённо глядя через воспоминания глазами дракона на крутые красивые зелёные горы, пещеру, залитую солнцем, где жила семья Лютого, на первый полет старшей дочери Мары.

– Эй, ну мы так жрать никогда не будем!
– горестно всплеснул лапками Ясень, глядя на застывшего в обнимку с драконом Маргелиуса.
– Что они делают?
– обошел вокруг герцога с драконом пару кругов, потыкал лапкой, ноль реакции. Повернулся к трубадуру, - ну чё вылупился, давай чисть картошку, пока эти любовнички намилуются, у меня кишки узлом завяжутся.

2

Сны, ее снова преследовали эти страшные сны. Айрис. Когда-то её звали Айрис. Воспоминания нахлынули с новой силой. Альгвард пал. Её муж был пленником, приговоренным к ужасной смерти, она видела клетку с его переломанным обожжённым телом, скорчившимся от боли, но вытащить его было нереально. Беснующаяся толпа и стражники постоянно окружали позорную повозку, охраняя двадцать четыре часа в сутки скорбный картеж. Она не помнила, как, горько рыдая шла по горящим улицам, прижимаясь к стенам, почти сливаясь с ними.

Он был удивлён, когда увидел её. Последний из расы Воителей, его задумчивое лицо, каштановые волосы, мягкий взгляд. Он поднял на неё обескураженный взгляд, не понимая, как она попала в комнату. Затем взгляд его упёрся в приоткрытое окно и он удивлённо приподнял брови. Окно выходило на отвесную стену. Он медленно поднялся и двинулся к ней, и только тут заметил, что девушка плачет без перерыва, слёзы бусинками скатывались по её худому бледному лицу, капая на тонкие руки и белую тунику и штаны. Она упала на колени, обессилев, и не делала попытки подняться.

Воитель осторожно поднял её и усадил в кресло. Теперь он смог разглядеть лицо незнакомки. Лицо не из их мира. Хамелеон с Зандира. Как-то один раз он уже сталкивался с этой расой, но они не являлись завсегдатаями их мира. Но что она делает тут, так далеко от своего мира и почему рыдает.

– Кто вы? Как вас зовут? И что случилось?
– мягко спросил он.

 - Айрис, - размазывая льющиеся слёзы ответила девушка, хлюпая носом.

– Айрис. А я - Вечный Воитель, Правитель Гвилберда.