Опальный магнат
Шрифт:
Глава 46. Таша
В тот же день я собрала вещи и купила билет на автобус до Волгограда.
– Я к бабушке. На ПМЖ, - угрюмо сообщила матери за час до отъезда.
– Прекрасно. Катись, - согласно кивнула она.
– И без тебя управлюсь.
Стало больно. Она никак не могла простить меня за Виктора, а я не могла его разлюбить. Понимала - это навсегда. Если и смогу когда-нибудь оклематься, то полюблю еще раз вряд ли.
Уже в автобусе подумала, что может, проще что-нибудь с собой сделать? Выпить упаковку таблеток и никогда уже не проснуться. Но мысль
Перед глазами стояла Тоскана. Дом его матери, наши грешные поцелуи и ласки, признание в любви, та самая церковь, в которой он хотел, чтобы мы повенчались… Платье от Габриэллы. Интересно, оно было бы красивым?
К горлу подкатил ком. Горячие слезы брызнули из глаз, и я уткнулась носом в бумажную салфетку. Не будет у меня платья. И Виктора рядом больше не будет.
… На удивление, бабушка встретила меня спокойно.
– Молодость на то и дана, чтобы совершать глупости, - пропуская меня на кухню, философски подметила она.
– Но как тебя угораздило снова наступить на те же грабли, да еще и с таким размахом?
– Я не знаю…
И слезы снова горячими потоками полились из глаз.
Я плакала и плакала. Захлебывалась и давилась рыданиями, но никак не могла остановиться. Наверное, потому что за все время меня впервые ни в чем не упрекнули, не пнули и не ударили, а просто приняли факт, что я оступилась.
– Таша, Таша, ну, достаточно… первый мужчина всегда сильно западает в душу, я знаю… Только что будет, если ты умрешь от разрыва сердца? Кому лучше будет?
– пихая мне в руки кружку с ромашковым чаем, бурчала она.
– Я не могу… не могууу… без него мне не нужно ничегооо…Если бы изменил мне, бросил меня, проще было бы…
– Так, соберись. Слышишь? Возьми себя в руки. Ты сильная, справишься.
– Не справлюсь…
– Я справилась, мать справилась, и ты справишься. Иди, прими душ и ложись спать. Утро вечера мудренее.
Я посмотрела на нее опухшими глазами и поднялась. Мне ничего другого не оставалось. Только принять душ, наглотаться сердечных капель и лечь в постель.
…На следующее утро я проснулась от аромата сырников. Он разливался в воздухе и не давал досмотреть тревожный сон. Взглянула в телефон и удивленно икнула. Я проспала почти до обеда.
Завернувшись в домашний халат, выбралась на кухню.
– Проснулась?
– жизнерадостно обернулась бабушка.
– А я уже на рынок сходила, творог и сметану купила. Сырники будем есть.
Я согласно кивнула и закрылась в ванной. Медленно приходила в себя под горячими струями. Ощущение было такое, будто меня переехали катком и бросили умирать на дороге. Мысли, рваные, беспокойные, горькие, роились безжалостным осиным роем и никак не хотели отпускать. Умом я понимала, что Евгения права - все могло бы закончиться намного хуже, успей Виктор поделиться с кем-то своим намерением сделать меня своей женой. Надо взять себя в руки и начать сначала. Бабушка сказала, что я сильная. Может, она права.
Я постараюсь загнать боль поглубже. Найду работу, буду пахать с утра до ночи, лишь
Когда я выбралась из ванной, на столе уже дымился горячий шоколад и головокружительно пахли ароматные домашние сырники со сметаной.
– Ты Ульяну помнишь?
– выставляя передо мной сгущенку и варенье из клубники, деловито поинтересовалась бабушка.
– Помню, - усмехнулась я.
Каждый год мама сдавала меня бабушке с конца мая по август. Я прозябала в Волгограде, а она работала архитектором. Ульяна жила в соседнем доме, и мы с ней дружили. Бегали в гости, играли в кукол. Потом я выросла и стала приезжать все реже. Как и все подруги детства, мы с Ульяной разошлись в разные стороны.
Сырники оказались на удивление вкусными, как и тогда, когда я оставалась у бабушки на все лето без права выбора.
– Я ее со свекровью на рынке встретила. У нее магазин свой в торговом центре. Детские вещи продает. Ищет помощницу, в декрет ей скоро, не справляется с покупателями. Я про тебя рассказала, что ты вчера ко мне переехала. Она обрадовалась, телефон свой дала. Сказала, будет очень рада повидаться. А если ты работу вдруг ищешь, она будет просто счастлива тебя к себе взять.
Бабушка аккуратно положила передо мной обрывок листика с номером телефона.
Некоторое время я рассматривала цифры. Потом подумала, а почему бы и нет? Заниматься дизайном после всего случившегося мне до тошноты не хотелось. Пойду в магазин. Что может быть лучше, чем работа со старой подругой? В моем потерянном состоянии вряд ли придумаешь решение удачнее. А там будет видно.
Ульяна моему звонку обрадовалась. Ближе к вечеру я уже сидела в ее небольшом магазинчике и с растерянным интересом осматривала нехитрые товары.
Впрочем, про декрет бабушка заявила слишком громко, Ульяна была всего лишь на третьем месяце беременности.
– Бабушка сказала, ты вот-вот в декрет уйдешь, - озадаченно посматривала на живот подруги я.
– Нет, до декрета еще далеко, - добродушно улыбнулась она.
– Но если останешься у меня, я буду тебе благодарна. Не хочу никого чужого брать. Оплата сдельная, сколько продадим, столько и заработаем. Покупателей много только на выходных. В будни обычно меньше.
И я осталась работать у Ульяны. В конце концов, в Волгограде я никого не знала, а ходить по собеседованиям мне не хотелось. Мне вообще хотелось спрятаться от всего мира и не высовываться. Особенно не хотелось видеть маму. В глубине души поселилась горькая обида за ее неприятие. Да, влюбилась. Обожглась. Можно было хоть капельку мягче со мной обойтись. Посочувствовать. А она только и знала, что упрекать и пинать.
Мама позвонила через десять дней по скайпу.
– Я передумала уезжать. Дашуля уговорила меня остаться, - приподняв бокал шампанского, сообщила нам с бабушкой она.
– Квартиру я продала, купила двушку в доме рядом с магазином. Разницу пустила на оплату долга, и даже еще немного осталось на жизнь. В общем, мы с Котофеем начинаем все с чистого листа и без долгов.
Я пожала плечами.
– Таша, ты уж постарайся как-нибудь устроиться у бабушки. У нас в городе тебе точно нечего делать. Кстати, тут твой бывший воздыхатель заходил.