Опаловая змея
Шрифт:
– Чье это сверло? – спросил Принс Дебору.
– Барта, – ответила та, вытаращив глаза. – Он пользовался им и другими инструментами, чтобы сделать несколько ящиков для хозяина, который собирался уехать. Наверное, его нашли в подвале, в ящике с инструментами, потому что Барт принес его туда после того, как закончил свою работу. Он работал во дворе, конечно, в хорошую погоду, – закончила Дебора, шмыгая носом.
– Где сейчас этот Барт?
– В постели, как подобает порядочному мужчине, если ему суждено стать моим мужем, – едко заметила мисс Джанк. – Я велела одному из ваших бездельников привезти его из Блумсбери.
– Один из нас уже ушел
– Мистер Бартоломью Таузи, с вашего позволения, – величественно произнесла служанка. – Очень надеюсь, что он скоро будет здесь, чтобы защитить меня.
– Вы в полной безопасности, – сухо сказал Принс, после чего на лицах его подчиненных появилась улыбка, потому что Дебора в своем растрепанном платье и с опухшим, раскрасневшимся, возбужденным лицом не выглядела особенно привлекательной. – А как насчет броши, которая, по вашим словам, всему виной?
Дебора с усталым видом опустила голову.
– Хоть убейте меня, я не могу говорить об этом сейчас, – запротестовала она. – Брошь принадлежала мистеру Полу Бикоту.
– И где он сейчас?
– В больнице Чаринг-Кросс, если хотите знать, и он помолвлен с моей красавицей, так что и не думайте, что это он, зачем ему это?
– Я никого ни в чем не обвиняю, – мрачно сказал инспектор, – но мы должны докопаться до сути этого ужасного преступления.
– Ах, ну, это можно назвать и так, – запричитала Дебора, – эта змея у бедного хозяина во рту, и сам он, извивающийся, как угорь, чтобы освободиться, это и правда ужасно. Но, слышите, моя прелесть зовет! – И мисс Джанк опрометью выбежала из лавки, на ходу выкрикивая утешения Сильвии.
Принс посмотрел на мертвеца и на опаловую змею у себя в руках.
– С одной стороны, эта брошь, с другой… Что связывает эту брошь с трупом?
Глава VIII
Вердикт присяжных
Как нетрудно догадаться, убийство Аарона Нормана стало громкой сенсацией. Еще накануне это имя никому не было известно, а на следующий день оно уже было на устах миллионов людей. Странные обстоятельства преступления, окутывавшая его тайна, чудовищная жестокость с брошью в виде змеи, которой скололи губы убитого, пока его медленно душили, необычайно усилили интерес к преступлению. Наконец-то произошло убийство, достойное Уилки Коллинза или Габорио, преступление, о котором можно было бы прочесть в романе, но о котором никто никогда не надеялся услышать в реальной жизни. Факт в кои-то веки вторгся в область вымысла.
Но несмотря на все усилия следствия и на все рвение полиции, и на все газетные статьи, и на все теории, присланные людьми, которые ничего не знали об этом деле, не было обнаружено ничего существенного, что могло бы привести к обнаружению убийцы или убийц. Предполагали, что в преступлении участвовали по крайней мере двое, так как, хотя умерший и был слаб физически, он, конечно, не дал бы связать себя одному человеку, каким бы сильным тот ни был. В таком случае, несомненно, произошла бы потасовка, и поскольку дочь убитого услышала его крик о помощи – а Сильвия слышала именно его, – она, несомненно, услышала бы поднявшийся при этом шум. Но его единственный приглушенный крик был единственным изданным им звуком, а затем, вероятно, его рот скололи брошью, чтобы навсегда заставить его замолчать, и, наконец, медленно задушили на глазах перепуганной дочери.
Увидев это ужасное зрелище, бедняжка Сильвия испытала сильный шок и несколько дней пролежала
Одним из первых, кто посетил мисс Норман, был высохший, похожий на обезьяну человек, представившийся Джабезом Пэшем, поверенным покойного. По его словам, он годами вел дела Аарона и знал все его секреты. И все же, когда его допрашивала полиция, он не смог пролить свет на убийство. Но он знал о чем-то странном, связанном с этим делом, и рассказал об этом детективу, который теперь вел это расследование.
Этот офицер был разговорчивый приятный мужчина с открытым лицом, карими глазами, каштановыми волосами и смуглой кожей. Кроме того, он носил коричневый костюм, коричневые ботинки, коричневую шляпу и коричневый галстук – несомненно, под цвет лица, так что он весь был коричневым – телом, лицом, руками и одеждой, – и этот преобладающий цвет производил довольно странный эффект.
– Он, должно быть, крашеный, – сказала мисс Джанк, увидев его. – Но коричневый лучше, чем черный, мисс Сильвия, хотя черный вам придется надеть ради вашего бедного папочки, который ушел в лучший мир, будем надеяться, хотя точно никто этого не знает.
Смуглый человек, который откликался на имя Херд, или, как он добродушно называл себя, Билли Херд, встретился с поверенным Пэшем после того, как пообщался со всеми, кого смог найти, в надежде узнать что-нибудь, что могло бы прояснить тайну.
– Что вам известно об этом деле, сэр? – любезно спросил Херд.
Пэш скорчил гримасу, достойную его обезьяньей внешности. Когда он говорил, создавалось совершенно впечатление, что за щекой у него несколько орехов, а поскольку говорил он очень быстро и немного бессвязно, то сходство с обезьяной было полным.
– Я не знаю, почему мой уважаемый клиент умер такой смертью, – сказал он, – но могу отметить, что вечером в день убийства он зашел ко мне и передал на мое попечение четыре мешка с драгоценностями. По крайней мере, он сказал, что это драгоценности, потому что мешки опечатаны, и я их, конечно, не открывал.
– Можно взглянуть на эти мешки? – дружелюбно спросил Херд.
Обезьяноподобный поверенный метнулся в соседнюю комнату и поманил смуглого следователя за собой. Вскоре они уже смотрели внутрь сейфа, где лежали четыре мешка из грубой белой парусины, опечатанные и перевязанные толстыми шнурами.
– Странно вот что, – сказал мистер Пэш, заглатывая слова и так нелепо смахивая на обезьяну, что детективу захотелось назвать его «Жако». – Наутро после убийства, прежде чем я успел что-либо услышать о нем, пришел незнакомец с запиской от моего уважаемого клиента и попросил передать ему эти мешки.