Опасная девочка миллиардера
Шрифт:
— Гель, ты серьезно сейчас?
— Конечно.
— Если хочешь знать, Леша сейчас в реанимации. Наезд. Скажешь, тоже не при чем?
— Как в реанимации?
Лицо Ангелины становится белым, словно полотно.
— А вот так. Думала, приеду и отправлю тебя в больницу ухаживать за ним. А тут такое.
— Но я тут ни при чем. Им был нужен только ребенок, а про Лешу и слова не было. Боже, в больнице! Женя, в какой? Мне срочно нужно к нему!
— Сколько этот Боря тебе заплатил?
— Что?
—
— Что? Нет, Женя, я же говорю, я сама не хотела. Это правда. Я только ради Леши, чтобы он осознал, что я тоже могу быть интересна! Я думала, когда у меня появится жених и кольцо на пальце, он поймет, что на меня тоже стоит обратить внимание…в реанимации, боже мой!
Давид подходит ко мне и берет под локоть.
— Жень, есть разговор.
— Конечно.
— А вы давайте в машину, — тут же произносит врач и утаскивает упирающуюся Ангелину внутрь скорой.
Мы с Давидом тоже идем к его Мерседесу.
До меня вдруг долетают слова.
— Подтяни ребят, да побыстрее.
— Вызывай группу захвата.
Перед глазами начинают плавать мушки, а глухой стук в голове все усиливается. Мне так плохо, как никогда не было, а еще очень и очень страшно.
— Давид, что происходит?
— Жень, все хорошо. Выяснилось, что на некую Платову Викторию Павловну зарегистрирован дом в деревне в пяти километрах отсюда. А Платова — тетка Богдановой Альбины, как раз той тайной любовницы Львова, про которую только что рассказывала твоя сестра.
— Не может быть!
— Да. И сейчас туда вызвана группа захвата.
Я вцепляюсь в руку Давида, и он начинает осторожно поглаживать мои пальцы своими.
— Мы тоже поедем, Давид?
— Да, поедем. Остановимся у первых домов, чтобы не сильно светиться. Ребята поедут своим маршрутом. Само собой, тоже не будут светиться и действовать напрямую. Сначала присмотрятся.
— Хорошо.
Юльку забирает Виктор и сажает ее в свою машину, Ангелину увозит скорая.
А дальше все происходит, словно на киноленте с тревожной музыкой за кадром, от которой замирает все внутри.
— Сколько времени осталось? — спрашиваю у Давида.
Я бы и сама посмотрела, но хочется услышать его уверенный голос. Да и сил совсем нет, даже на то, чтобы достать телефон.
— Еще час, мы успеваем. Параллельно прорабатываются и другие версии, на случай, если эта окажется ложной.
— Хоть бы она оказалась верной и Верочка здесь. А та женщина? Альбина? С ними?
— Выяснится совсем скоро.
Всю оставшуюся дорогу мы молчим. Напряжение слишком велико для того, чтобы разговаривать.
Деревья и кустарники за окном сменяют друг друга и вот, наконец, становится светлее. Проезжаем небольшое поле и совсем скоро впереди уже видны крыши домов.
— Нужный нам дом в самом конце, но придется прогуляться
Я согласно киваю.
Сейчас я готова согласится с кем и чем угодно, только бы у меня появилась возможность обнять целую и невредимую дочурку. Вдохнуть ее родной запах. Увидеть радостную улыбку на ее самом красивом щекастом личике. Услышать снова ее беззаботный смех и почувствовать, как ее ручонки доверчиво тянутся ко мне с блеском в глазах, и обнимают, доверяя полностью и безоговорочно.
Звонит Виктор и сообщает, что его люди уже на месте. Окружили дом и теперь наблюдают за ним. Двое самых опытных попытаются сейчас проникнуть внутрь. Дальнейшие переговоры по рации.
В руках у Давида оказывается эта самая рация и наушники. Один из наушников он передает мне.
Выходим из машины и взявшись за руку идем по грунтовой дороге, параллельно слушая, что происходит.
Окружили. В доме точно кто-то есть, но вот сколько человек и есть ли среди них ребенок, пока неясно.
Давление шкалит, словно я сейчас на американских горках. Чувства обостряются так, что я, кажется, способна слышать любой звук на расстоянии ста шагов.
А уже в следующую секунду я словно проваливаюсь в вакуум и создается впечатление, будто я в каком-то вязком тумане и все, что происходит сейчас, происходит не со мной. Видимо защитная реакция организма, чтобы не сойти с ума.
Единственное, что постоянно и неизменно — это незримая поддержка Давида и тепло его рук. Сначала, пока ехали, это тепло ощущалось на моих плечах. Теперь это тепло концентрируется в моей ладони, в местах соприкосновений наших пальцев.
Впереди виднеется крыша двухэтажного сруба и Давид замедляет шаг.
Наушник, не издающий ни звука последние пару минут, вдруг взрывается каким-то шумом, похожим на шум борьбы, криками, хрипами и матами.
— Готово, — сквозь треск рации доносится мужской голос через несколько секунд, — мужик с фото.
— У меня женщина, — говорит еще один мужчина и это подтверждается истошными женскими визгами, сопровождаемыми руганью, от которой хочется заткнуть уши.
— Мужик отдыхает, я иду обследовать дом, — снова произносит первый.
И в следующий момент, я не могу поверить ушам и одновременно захлебываюсь от облегчения.
— Ребенок. Девочка примерно полутора лет. Сидит на полу и играет со шнурками от ботинок. Темноволосая, кудрявая.
Уже не таясь я бросаюсь к дому со всех ног.
Не помня себя взлетаю по ступенькам крыльца и чуть не налетаю на мужчину в камуфляже.
— Где она? — ору срывающимся голосом и врываюсь в дом.
— Все в порядке, здесь.
Верчу головой во все стороны, не зная, куда бежать, как вдруг из-за угла показывается еще один мужчина в камуфляже, а у него на руках….