Опасная граница

Барфилд Томас Джефферсон

Ваши земли расширились на 3000 ли, а население увеличилось на 100 000 семей. Теперь Вы должны разделить пастбища и превратить их в обрабатываемые поля, чтобы обеспечить вновь прибывших работой. Земледелец, не имеющий тяглового скота, должен получить его от правительства. Поскольку земледелец является Вашим подданным, скот будет оставаться Вашей собственностью. Таким образом, Вы склоните на свою сторону людей, и в случае войны подданные Ши Ху предпочтут Вас собственному правителю [158] .

158

ЦТ 97: 3064; Schreiber. Op. cit. Vol. 14. P. 475.

Ясно, что, несмотря на полученное Хуаном китайское образование, его нужно было убеждать в необходимости замены низкоинтенсивного скотоводства высокоинтенсивным

земледелием для того, чтобы Янь смогла успешно развиваться. Составитель петиции приложил особые усилия, чтобы заверить Хуана, что разрешить земледельцам пользоваться царским скотом вовсе не означает раздарить его, из чего следует, что Хуан по-прежнему оставался в плену традиционных ценностей сяньби. Таким обходным путем китайские советники заставили Хуана осознать, что он является повелителем как кочевников, так и земледельцев и при недостатке пахотных земель следует пожертвовать землями пастбищ. Шаг за шагом государство Янь брало на себя все новые виды ответственности по управлению оседлым населением.

Фын Юй настаивал на более глубокой реорганизации государства Янь в соответствии с традиционными для Китая принципами. Он предложил программу из шести пунктов.

1. Восстановить и содержать в исправности водохозяйственные сооружения.

2. Заставить заняться земледелием большее число беженцев.

3. Избавиться от лишних чиновников.

4. Принудить заняться земледелием лишних купцов и ремесленников.

5. Ограничить число учащихся, и принудить лишних заняться земледелием.

6. Правителю должно прислушиваться к критике.

Эти шесть пунктов отражали китайское отношение к земледелию, земледельцам и ирригации как объектам первостепенной государственной важности, наряду с конфуцианским предубеждением против ремесленников и купцов. Они явились попыткой привить на почве могучей военно-племенной организации муюнов китайские установки в области земледелия, политики и социальных вопросов. Настаивая на своих предложениях, китайские советники не касались внутриплеменных дел; не делалось даже намека на то, что лишние сяньби должны стать земледельцами. Предлагалось только более рационально использовать беженцев под руководством администрации, созданной по китайской модели.

Муюн Хуан одобрил все эти предложения, за исключением одного — уменьшить число чиновников. В конце концов, заметил Хуан, он ведет войну и расширяет свое государство. Это требовало щедрой раздачи должностей и денег. Подобный взгляд был отражением старинной степной традиции, согласно которой правитель должен обильно раздавать вознаграждения и не жалеть денег. Одной из проблем, с которыми столкнулись пограничные маньчжурские государства, было исчерпание финансовых ресурсов, поскольку они были вынуждены покупать союзников, содержать значительное количество войск и поддерживать большой бюрократический аппарат. До тех пор пока происходило расширение государства, приток новых ресурсов всегда мог заполнить эту брешь. Но как только экспансия прекращалась, расходы на содержание большого числа государственных служащих, уже не играющих важной политической роли, приводили к возникновению кризисной ситуации. Для того чтобы дальше двигаться по китайскому пути развития, был необходим рачительный и экономный император, который отказался бы от степных традиций. Он должен был провозгласить, что империя отныне не является общей собственностью правящей элиты, а принадлежит исключительно его династии.

В 348 г. Муюн Цзюнь унаследовал престол своего отца. Доставшееся ему государство Янь включало в себя большую часть территории Маньчжурии, и цзиньский двор официально признал его государем. Когда в гражданской войне рухнуло государство Чжао, яньцы, согласно своей старой стратегии, бросились подбирать его осколки. Цзюнь начал движение на юг в 350 г., позволив перед этим различным лидерам Чжао уничтожить друг друга. Яньские войска никогда не принимали бой с основными силами соперников, а только с их разрозненными остатками. Цзюнь стал рассматривать себя как императора Китая. В 352 г. войска Янь захватили чжаоского императора Жань Миня. Находясь на пике славы и могущества, Цзюнь стал упрекать Жань Миня в том, что тот называл себя императором. Резкий ответ Жань Миня во многом отражал отношение Китая к новым иноземным династиям: «Если сейчас, когда в империи царствует смута, такие варвары, как ты, относящиеся скорее к животным, чем к человеческой расе, осмеливаются называть себя императорами, то почему я, герой китайского народа, не могу называть себя императором?» [159] В качестве наказания за свои оскорбительные речи Жань Минь получил 300 плетей, поскольку Цзюнь готовился официально провозгласить себя императором.

159

ЦТ 99: 3126; Schreiber. Op. cit. Vol. 15. P. 28.

Муюн Цзюнь был полон решимости стать императором, но для официальной истории изображал себя (вернее, таким его старались изобразить придворные историки) недостойным

подобной чести, вероятно чтобы доказать, что он не является алчным варваром и может получить власть в полном соответствии с китайской традицией. Когда чиновники обратились к нему с просьбой принять императорский титул, он ответил смиренно, рассчитывая затронуть сердца сторонников конфуцианства:

Нашим домом первоначально были пустыня и степь, а мы были варварами. Как я могу с такой родословной осмелиться поместить себя в один ряд с блистательными китайскими императорами? Вы страстно желаете новых должностей и титулов, на которые не имеете права, но это не повод для того, чтобы удовлетворить вашу просьбу [160] .

160

ЦТ 99: 3150; Schreiber. Op. cit. Vol. 15. P. 32.

Конечно, в глазах китайцев муюны всегда оставались варварами, но в течение 70 лет они развивали государство, доказавшее свою способность управлять Китаем. В отличие от сюнну муюны не просто грабили китайскую территорию, но включили ее в состав жизнеспособной системы власти. Три поколения муюнских вождей получали китайское образование. Лицемерные отказы Муюн Цзюня вписывались в модель китайского государственного управления. Хорошие манеры и скромность должны были придать легитимность новой династии и привлечь на ее сторону тех влиятельных китайцев, сердца которых разрывались между привлекательными должностями в государстве Янь и почти мистической привязанностью к старой династии Цзинь. Один из главных пороков сюннуского государства Чжао заключался именно в том, что оно прилагало очень мало усилий для получения поддержки со стороны китайцев. Не столь важно, действительно ли Цзюнь ответил традиционным вежливым отказом на предложенный ему императорский титул, гораздо важнее его убежденность в политической необходимости действовать в рамках культурных традиций Китая. Цзюнь провозгласил себя императором в начале 353 г.

Следующие несколько лет государство Янь было занято подавлением мелких восстаний и установлением свой власти в Восточном Китае. Западный Китай попал под власть Фу Цзяня — правителя из тибетского рода, который служил при дворе Чжао. Земли к югу от Янцзы оставались во владении старой династии Цзинь. В 357 г. Янь обратила свое внимание на угрозу со стороны степных племен. Кочевники чилэ усилились и начали угрожать ее пограничным территориям. Янь снарядила армию в 80 000 человек, нанесшую тяжелое поражение чилэ, которые, по дошедшим до нас сведениям, потеряли 100 000 человек убитыми или взятыми в плен. Было захвачено также 130 000 лошадей и миллион овец. Эта победа так поразила шаньюя сюнну, что он с 35 000 своих подданных присоединился к государству Янь [161] .

161

ЦТ 100: 3162; Schreiber. Op. cit. Vol. 15. P. 47.

В этой войне была использована стратегия, совершенно не похожая на ту, которая применялась национальными китайскими династиями для борьбы с кочевниками. Политика пограничных династий в отношениях со степными конфедерациями была гораздо более эффективной. Иноземные династии, несмотря на то, что их дворы были китаизированы, в пограничных войнах использовали тактику и стратегию степных кочевников. Они хорошо понимали, каким образом были устроены степные конфедерации и в чем состояли их сила и слабость. Традиционный китайский подход подразумевал оборонительные стены, подарки, торговлю, а также периодические массированные атаки на кочевников. Маньчжурская стратегия была более совершенной. Племенных вождей завлекали в сети брачных союзов, которые привязывали их к династии. Вся племенная политика строилась на основе брачных обменов, и было вполне естественно расширить их сеть, чтобы включить в нее новые народы. Маньчжурские правители по своему опыту знали, насколько трудно было создать в степи конфедерацию племен, и пользовались любой возможностью, чтобы разрушить ее, сея раздоры среди вождей или нанося прямой удар по набиравшему силу объединению кочевников. При атаках на номадов использовались быстрые маневренные войска, хорошо знакомые с условиями степи. Целью маньчжурских военачальников было не только нанести поражение вражеской армии, но и захватить как можно больше пленников. Пленники переселялись на территорию Янь, туда же перегонялся захваченный скот. Будучи государством с дуальной организацией, Янь могла эффективно использовать этих людей, тогда как традиционные китайские династии видели в них только угрозу своей безопасности. Иноземные династии сочетали племенные и китайские традиции таким образом, что пограничная политика становилась чрезвычайно эффективной. Иноземный император мог опереться на людские и материальные ресурсы Китая в своем стремлении разбить степняков. Не зараженный традиционной конфуцианской антипатией к степным войнам, он знал о своих врагах то, чего о них никогда не знали императоры национальных династий.