Опасная игрушка

Серова Марина Сергеевна

— Долларом. И не одним.

— Ну, пусть будет так.

— Значит, теперь можно надеяться, что Игоря Петровича ты со своими «гоблинами» оставишь в покое?

— Куда же деваться, раз ты оказалась такая крутая!

Он попросил чего-нибудь выпить. Я отконвоировала его на кухню, откуда неслись нескончаемые вопли заточенных в подполе. Улучив минутку затишья, я крикнула им:

— Слушать меня, козлы! Если сейчас не заткнетесь, открою крышку и всех вас перестреляю. Шутить не буду.

Больше тишину

не нарушало ничто, только из спальни доносились всхлипы Елены.

— В общем, твоим «свидетелям» на глаза ментам лучше не соваться и меня больше не трогать — а то я вас всех мигом сдам им, есть за что. Уж мне-то поверят! Так что насчет Палтусова я теперь спокойна. Но мне нужен пистолет — когда ты его отдашь?

Он сыграл искреннее возмущение и негодование, стал махать руками, подпрыгивать на табуретке:

— Стал бы я тебя нанимать, если бы…

— А я к тебе, как ты помнишь, и не нанялась. Мои настоящие клиенты — более солидные и порядочные люди, чем ты!

Он даже позеленел от злости:

— Нет у меня пистолета! Я сам в первую очередь хочу знать, кто его украл, и наказать гада. Может, этот художничек Витя?

— К Вите я еще съезжу. На всякий случай. Хотя уверена на девяносто процентов, что «пушку» ты прячешь где-то здесь, неподалеку.

Он уставился глазами в пол и о чем-то сосредоточенно думал.

— Давай, давай, колись! Если чистосердечно признаешься — даю слово, что для публики я сделаю вид, будто нашла пистолет в каком-нибудь тайнике, там придумаем. И ты останешься при своем, без шума и скандала. Но если не отдашь «пушку» — я тебя в покое не оставлю, дожму всеми способами, разорю, опозорю и в итоге постараюсь посадить. Хреново будет, Леша!

Кульбицкий как-то странно посмотрел на меня и тихо произнес:

— Ну хорошо. Только если ты меня обманешь, то сильно пожалеешь об этом. Отомщу жестоко.

— Мое слово — это не твое слово!

— Посмотрим. Давай сейчас спать, а утром поедем.

— Куда это? Разве он у тебя не здесь припрятан?

— Что ж я, глупее тебя, что ли? Тут километрах в десяти, недалеко от поселка, строили птицефабрику, да и бросили уже лет пять назад. Вот там, в одном из цехов.

— Ишь ты, куда занесло! Поехали сейчас, а то ночью ты что-нибудь изобретешь и слиняешь или пристукнешь меня. Наручников-то больше нет.

— Ладно, как скажешь. — Он поднялся с табуретки.

Мы пошли в комнату Елены. Она лежала на спине и широко открытыми глазами глядела в потолок.

— Лена, я понимаю, что тебе тошно находиться в компании этого подлеца. Но сейчас нам надо съездить за пистолетом, он обещал его отдать. Это недалеко. Тебе придется вести машину, потому что я буду держать Кульбицкого под прицелом — черт его знает, что у него на уме?

Она поднялась, мрачно глянула на жалкий видок своего жениха и сказала:

— Наверное,

надо захватить лопату и фонарик.

— Ты права, дорогая, — Кублицкий осекся.

— Дорогие тебе — проститутки. Небось на них денег не жалеешь?

* * *

…В нашем распоряжении был «УАЗ» братков Углановых, который я перед приездом Алексея предусмотрительно отогнала под прикрытие леса. Елена долго возилась с зажиганием, наконец, трясясь и урча, машина выехала на дорогу. Кульбицкий сидел на переднем правом сиденье, а сзади устроилась я с пистолетом в руке. Этот дурак так и не просек, что пушка-то у меня — газовая.

Тряслись мы по сельским колдобинам где-то минут двадцать, Кульбицкий, вглядываясь в темноту, командовал, как ехать. Немного поплутали, но ночь была ясная, луна светила ярко, и вскоре впереди обозначились контуры какой-то стройки.

Мы вышли из машины и огляделись по сторонам. В тишине громко стрекотали цикады. Вокруг недостроенного корпуса птицефабрики пышно разросся бурьян и кустарник. Чернел пролом входа. Я попросила Елену остаться в машине, сказав, что мы быстро вернемся, и, держа пистолет наготове, дала в руки Кульбицкому фонарик.

— Давай свети и смотри, где тут…

Это было моей ошибкой. Едва мы вошли в пролом, Алексей резко повернулся, и свет сильного фонаря ударил мне в глаза. На секунду я ослепла и опешила. От жестокого удара в живот я согнулась и упала на колени, выстрел мой ушел в землю, хотя газ все равно подействовал, и перед глазами все поплыло… дышать стало нечем.

Глава 6 СИТУАЦИЯ УСЛОЖНЯЕТСЯ

Кульбицкий гнал машину назад к даче. На заднем сиденье полулежала Елена и жалко всхлипывала.

— Предала меня, стерва. Бутылкой по голове! Ну ты еще горько об этом пожалеешь, — сквозь зубы цедил Алексей. — А сейчас не рыпаться и делать все, что я скажу.

Остановив машину, он запер ее снаружи, оставив девушку внутри, и бросился на кухню. Крышка погреба отвалилась в сторону, и хозяин крикнул:

— Вылезайте, мать вашу, мудаки!

Щурясь на яркий электрический свет, показался браток Федька, которому удалось каким-то образом и кляп выплюнуть, и ноги освободить от веревки.

— А где второй мудак?

— Он связан. Я в темноте не смог развязать.

Вдвоем они вытащили тело братка Мишки на пол в кухне. Тот уже давно очухался и дико вращал глазами, окончательно перестав понимать, что происходит. Развязали и его, после чего Мишка долго не мог стоять и держать равновесие. Оставалось одно — снять наручники. Алексей предусмотрительно обшарил Татьянины карманы, и теперь у него в руках был не только ее пистолет, но и ключ от наручников.

Освобожденные братки первым делом попросили пить.