Опасная игрушка

Гладышева Наталья

– Зачем? Это опасно.

– Не более опасно, чем та жизнь, которую мы ведем как обычные граждане этого проклятого государства. Я должен увидеть.

– Зря я тебе рассказал, - Тетива уже жалел, что поделился подозрениями с другом.

– Я хочу знать все, и мы отправимся туда завтра.

– Завтра доставка первой партии вооружений, так что не получится, и один ты не пойдешь.

– Хорошо, но вы не будете мне мешать узнать правду.

– Зря я тебе сказал.

– Все правильно. Может тогда, я излечусь от этой болезни, которой заболел после встречи с ней. Ведь дешевую шлюху нельзя любить? Так?

– Все настолько

серьезно?
– озабоченно Тетива положил руку на плечо названного брата.

– Думаю, после визита в Туаре, это будет уже абсолютно не важно.

– Твое дело, - пожав плечами, молодой человек убрал руку и отступил на шаг назад, - просто подобное душевное состояния предводителя и идейного вдохновителя всей этой заварушки, может опасно сказаться на результате.

– Давай, я буду решать, могу ли справиться с ответственностью, или нет. Ладно?

– Хорошо, - грустно улыбнувшись, Тетива повернулся, чтобы уйти.

– И мы пойдем завтра, после того, как получим оружие.

– Сначала спросим у Скалы, он более рассудителен, чем мы с тобой сейчас, - решительным шагом, натянутый как струна, стройный торн направился в пещеру.

– Тогда я пойду один, - отвернувшись к обрыву Туман поднял голову к небу и, сжав кулаки, произнес.
– Гадство! Ненавижу!

– Я все понимаю, - раздался голос со стороны пещеры, - но тебе сначала лучше остыть и только потом принимать решения.

– Я спокоен!
– вырвался крик из горла сероглазого мужчины, и уже тише добавил, - я спокоен, вроде.

У всего есть цена

До сих пор удивляюсь, как закушенная губа осталась целой. Очень уж сильно зубами вцепилась в мягкую нежную плоть, забыв, что она принадлежит мне. Стоя у окна, все пыталась придти в себя. Получалось не очень. Дождь, который можно было сквозь тусклую шкуру путела (ящерицы, чья кожа после выделки заменяла местному населению стекло) не столько разглядеть, сколько услышать, был под стать настроению. И этот монотонный шум, перекликаясь с тем испытываемым мной отчаянием, не давал вспомнить, что зубы кусают не что-то постороннее, а то, что является частью меня. Как я буду дальше? Смогу ли? Выдержу ли этот прессинг? Только эти мысли кружились в голове. Даже воспоминания о неприятном визите не тревожили меня. А зря... Простояв какое-то время неподвижно у оконца, я пришла в себя только от взгляда. Внимательного и изучающего. Кто-то меня рассматривал. Кто? Отвернувшись от окошка, застыла, вглядываясь в Цеталиона и пытаясь понять, как он здесь очутился.

– Дверь была не заперта. А на стук никто не отреагировал, - ответил он на мой невысказанный вопрос.
– Что-то случилось?

– Нет, ничего, - прикушенная губа саднила, напоминая о тех минутах отчаяния, которые еще не успели уйти в прошлое.

– Правда?
– по нему было видно, что не поверил, но больше вопросов на эту тему не задавал.

– Да, правда. Все нормально. Просто устала после вчерашнего выступления. Кстати, я должна поблагодарить тебя за то, что помог мне.

– Не стоит. Лучшей твоей благодарностью будет улыбка. А еще прогулка.

– Прогулка?
– я и не заметила, как слабо улыбнулась, на его предложение.
– На улице дождь. Прогулки не получится.

– Он скоро завершится. А я обещал показать тебе город. Туаре прекрасен, особенно сразу после дождя, - в

голосе аллэрна слышалось что-то похожее на нежность. Странно, никогда не думала, что кто-то из них способен так говорить о родном городе. Но много ли аллэрнов я встречала? Раз, два и обчелся. Может, я ошибаюсь в моем восприятии этого народа?

– Как-то не верится, что этот дождь когда-нибудь закончится. Может, стоит отложить прогулку на другой день?

– Как пожелаешь. Но обещай, что эта прогулка обязательно состоится, - мягкие нотки в его голосе были уже обращены ко мне, заставляя задуматься.
– Обещаешь?

– Хорошо, думаю, завтра это будет возможно, - слова казались какими-то блеклыми, теряя свое значение на полпути. По крайней мере, так мне казалось, поэтому обещание дала не задумываясь.

– Договорились. Завтра вечером я зайду за тобой.

– Вечером?

– Да вечером, днем у меня будут дела, - улыбнувшись напоследок, Цеталион вышел из комнаты.

Выражение лица девушки было рассеянным, и таковым оно и оставалось долгое время, даже после ухода аллэрна. Слабая улыбка так и блуждала по лицу, забытая своей хозяйкой, она не спешила угаснуть. И только тогда, когда Ариадна очнулась и вспомнила о проказнице, уголки губ опустились и девушка загрустила. Как никогда было сильно понимание собственного одиночества. Это противостояние Аники-воина, легло тяжким грузом на плечи. Одна, против жесткой системы, это было безумно сложно. Но выбор был сделан раньше, тогда когда решилась на эту авантюру с Первым. А значит, нужно стиснуть зубы и терпеть. Унижение, презрение, возможно, что и ненависть. Терпеть и добиваться цели.

Так и незакрытая дверь скрипнула, вернулся Урбан. Странный соратник, которому девушка до конца не верила. Он просто подошел и провел огромной рукой по темным шелковым волосам, пытаясь вырвать Ариадну из плена грустных дум.

– Что-то произошло?
– поинтересовался гигант шепотом.

– Да, Урбан, много чего.

– Расскажи.

– Извини, я не хочу вспоминать. Возможно позже. Сейчас просто хочется побыть одной.

– Хорошо. Тогда закажу нам поесть. Не против?
– не дождавшись ответа, мужчина вздохнул и вышел из комнаты. Выходя, оглянулся, но девушка была вся в своих мыслях и даже не заметила, как он покинул помещение.

Если смотреть на Саосские горы снизу из долины, то они поражают своим величием. Величием, что пригибает к земле маленькую букашку под названием человек, тяжестью осознания собственной ничтожности на фоне подобных исполинов. Темной стеной они вздыбливались над плодородной равниной Тлалини создавая очень живописную картину. Суровой мощью веяло от гор и казалось, что в них скрыта какая-то древняя тайна. Мало кто решался совершить прогулку в горы. Мрачная слава шла о них. По ним проходила граница мира, и все кто отваживался проникнуть сквозь посты пограничников, никогда не возвращались обратно. Что случалось с подобными смельчаками, чье любопытство или поиски наживы толкали на подобный подвиг, никто сказать не мог. Потому как мало было желающих пойти на поиски. Даже в предгорьях старались не селиться. Подальше от границы, это правило, которого придерживались все местные жители и торны, и аллэрны. Тем удивительней для твердой породы был звук легких шагов сразу нескольких пар ног, что упорно передвигались все выше и выше. Если бы скалы могли удивляться, они бы удивились, упорству странных визитеров.