Опасная игрушка

Гладышева Наталья

Ответом ему послужил мой удивленный взгляд. Что он имеет в виду, когда говорит, чтобы я не боялась? Конечно, мне страшно, как он себя поведет в дальнейшем. А вот других угроз пока не вижу.

Подведя меня к каплевидной доске, из странного материала, лежащей на каменной мостовой, сказал:

– Забирайся. И ничего не бойся.

Удивленно нахмурившись, встала на странный предмет. Цеталион пристроился рядом. Утлая посудинка взлетела, сразу вызвав дрожь в коленях и подъем желудка к горлу. Словно предупреждая готовый сорваться с губ крик, по краю доски выдвинулась ажурная ограда, за которую я судорожно уцепилась обеими руками.

– Не бойся, я рядом, - аллэрн

довольно нагло обхватил меня рукой за талию и прошептал мне это на ушко.

Да, уж не бойся. Как было не бояться, когда под ногами тонкий то ли пластик, то ли еще что-то... А под ним, ничего... Страшно, было страшно, даже не смотря на то, что летели медленно. Да и то, что он рядом. Сомнительное утешение.

Через какое-то время, к собственному изумлению освоилась и даже стала получать удовольствие от полета. А те виды, что открывались с такой обзорной площадки... Они заставили забыть обо всем. Прозрачные синие шпили, какого-то здания, из неопознанного мной материала, лужи в которых отражался свет фонарей, и розовое зарево в той стороне, где заходило солнце. Это было красиво и, забыв обо всем на свете, я только вертела головой, не успевая за пояснениями гида, который с любовью и гордость рассказывал о достопримечательностях города. Что можно сказать. Та прогулка мне понравилась. И рука на талии, уже не мешала, и шепот у уха казался уместным. Время пролетело незаметно, и пришла пора возвращаться. Когда озвучила свое желание, Цеталион возражать не стал, а повел аппарат в сторону гостиницы. Опустил его у двери и, убрав жестом перила, подал мне руку помогая сойти.

Какое-то беспокойство, заставило меня обернуться, и я увидела взгляд. Это был взгляд с большой буквы. В нем были тоска, ненависть, нежность и самое главное презрение. Когда этот взгляд остановился на руке аллэрна, обхватившей мою талию, словно невзначай, в нем осталось только одно презрение.

Я узнала обладателя этих глаз. Это был торн из таверны. Он стоял на другой стороне улицы, в тени дома, что не помешало мне узнать его глаза. Отшатнувшись, словно меня ударили, сама не заметила, как оказалась в объятиях Цеталиона.

– Тебе плохо?
– озаботился он моим состоянием.

– Нет, нет. Все нормально, - слабым голосом ответила я, - проводи меня до комнаты. Пожалуйста.

– Да, конечно, - внимательно вглядываясь в прекрасное лицо, мужчина пытался понять причину перемены моего настроения.
– Как скажешь. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Да, все нормально.

Действительно. Почему на меня так подействовал этот взгляд? Почему? Этим вопросом задавалась весь оставшийся вечер. Этот вопрос мучил меня ночью, когда я не могла спать. Этот вопрос задавала себе утром, когда воспаленными глазами, пыталась рассмотреть выглядывающее из-за крыш солнце.

За окном снова шел дождь, даже не смотря на многообещающее утро.. Было слышно, как капли скачут по крыше, рассказывая друг другу что-то свое. Забавно, опять дождь. В этом мире как таковой зимы не было. Мягкий климат делал его райским. Морозы были редки, чаще зима изливалась дождями. Только вот обитателей, назвать ангелами или праведниками язык не повернулся бы. Ах, как мне порой не хватало снега, белого пушистого, который здесь никогда не выпадал. Может тогда удалось бы почувствовать себя дома? А пока я стояла одна, и думала, думала...

Чем я могла заслужить подобное отношение? Мы же с этим человеком совершенно не знакомы. Такое впечатление, он считает, что имеет какие-то права на меня.

В то время я так и не смогла понять, почему этот взгляд произвел на меня такое впечатление. Сейчас оглядываясь

назад, я знаю ответ на тот мучавший меня вопрос.

Разгадка проста. Я так впечатлилась потому, что была солидарна с ним, в части презрения ко мне. В его глазах увидела отражение собственных чувств. Та девушка, что стояла в объятиях аллэрна, она делала вид, что забыла о нормах морали. Она готова была продавать свою молодость и красоту в угоду цели. И сама себя не уважала за это, притворяясь, что это совсем не так.

Но вернемся к повествованию. Так много еще осталось поведать. Столько событий и все они произошли со мной. Просто диву даешься, когда думаешь об этом. Так и хочется сказать: 'Не может быть!'. Но как бы ни хотелось прошлое вычеркнуть из памяти, оно все равно останется со мной. То что было, может только потускнеть со временем, сотрутся какие-то мелочи, но в целом... Рассуждаю как старуха, хоть и не так много лет на этом свете прожила. Опять отвлеклась, забыв про ту Ри, что стояла тогда у окна, не час и не два. Каждое событие в ее жизни только подтверждало, что в том мире она одна, совсем одна.

– Ну что? Помогла тебе правда?
– голос Скалы звучал отчужденно.

– Не понимаю, - Тетива задумчиво теребил прядь волос, - как любовница Лэксанелла может жить в такой простенькой гостинице?

– Это точно был Лэксанелл?
– Туман прислонился лбом к холодной скале.

– Точно, - молодой человек, дернув головой, согласно ее склонил, - мне ли прожившему в Туаре всю жизнь не знать градоправителя.

– Тетива прав, задавая вопрос. Девушка была одета более чем скромно и живет она не в роскошном дворце. Вполне возможно, что все не так как кажется...

– Я хотел бы подумать...

– Опять?
– хмыкнул Скала, не обидевшись, что его речь прервали.

– Я в тренировочный лагерь, - отделившись от камня, Туман обвел взглядом своих названных братьев.
– Кто со мной?

Не дождавшись ответа, сосредоточился на создании портала. Новый лагерь был не так хорошо оборудован, как прежняя стоянка. Но даже туда напрямую открыть портал было нельзя, действовали специальные охранные амулеты. Много сил ушло на то, чтобы их создать, но оно того стоило. Пришлось идти долго пешком, во время этого перехода никто не нарушал молчания. Туман был занят своими мыслями, а друзья не беспокоили его. На входе их ждали, амулеты позволяли видеть, когда и кто приближался к убежищу заговорщиков. Кодовое слово и можно было безбоязненно пройти на территорию лагеря. Встречал их Жрец. Такое прозвище получил молодой и горячий торн, за приверженность ко всяким обрядам и ярое поклонение Богу, имени которого он предпочитал не упоминать. Ему довольно быстро, благодаря яростности суждений удалось добраться до первых рядов организации спящей и видящей торнов свободными. Его мнение, которое он выражал в рядах единомышленников направо и налево, аллэрнов нужно стереть с лица планеты, пользовалось большой популярностью среди самых молодых участников движения. Тумана он встретил словами:

– Где обещания, что давал твой аллэрн? Я так и не увидел того оружия о котором мы с ним договаривались. Мы должны чем-то воевать. Идти голыми руками воевать за правду и свободу, это благородно, но самоубийственно. Он предатель, это точно, вот и откладывает все на потом.

– Поставки решено перенести, он опасается предательства своих людей, поэтому мы приостановили процесс, - Туман не прекращал движения, ведя разговор и продолжая двигаться к нужной ему цели.
– И если ты не против, я хочу подумать. Будь добр, отложим разговор на другое время.