Опасная клятва
Шрифт:
— Мы, атландийцы, народ мирный, — продолжал вещать генерал, не отвлекаясь от управления флаером, — пока нас не трогать. Ваша последняя партия много бед натворила, и, если честно, мы не ожидали, что наставник не откажется от мысли продолжить проект. Поэтому не стоит усугублять наше впечатление о вас.
— Бед? — переспросил Алик как-то слишком заинтересованно, весело подмигивая ухмыляющемуся Георгию.
— Ага, пить вы не умеете, так что и не беритесь, — снисходительно бросил через плечо республиканец, чем оскорбил парней, но не девчонок, которые внимательно прислушивались,
— Так мы и ещё ни разу и не пробовали, — стал оправдываться Алик. — Но попробуем.
— Алик! — хором возмутились девчонки, а капитан равнодушно пожал плечами.
— Это твой выбор и твой путь, сион. Моё дело лишь предупредить, за последствия отвечаешь ты сам.
После такой отповеди салон накрыла напряжённая тишина, и Маратов растерял свой весёлый запал. Они с Георгием переглянулись и опустили взоры в пол. Чувствовал себя Алик нашкодившим ребёнком, которого очень метко поставили на место, не повысив голоса при этом. А Серафима опять уловила этот странный тон, который уже не раз мелькал в голосах республиканцев. Равнодушие — вот что её постоянно настораживало. Вроде и инструкцию давали, вроде и предупреждали об опасностях и ответственности, но так снисходительно и холодно, словно это их совсем не беспокоило.
Так в неловком молчании они и добрались до столицы. Ещё на подлёте Фима с подругами не смогла удержаться от восторгов. Город купался в ярком свете, словно растёкшаяся под ними звезда, сиял разноцветными бликами и манил окунуться в ночной мир жителей Атланды. Как и представляла себе Фима, города республиканцев такие же, как у землян — многоуровневые, совмещали в себе разную архитектуру, словно шкатулка с драгоценностями, хранившая частички разного времени. Серафиму, как историка, конечно же, интересовали более старые постройки, которые разнились с тянущимися ввысь, укутанными в стеклянную броню высотками. И, увы, именно в таком районе их высадил лерс Юдери, холодно пожелавший хорошо повеселиться и отчаливший по своим делам.
Фима помахала ребятам, которых привезли раньше, и позвала их, сгрудившихся возле остановки, с любопытством оглядывающихся на прохожих, а Анита с Юлианой указали ей рукой на последний флаер, который снижался как раз к тротуару. После того, когда все ребята собрались, было решено прежде прогуляться по центральной улице, дойти до местного памятника, а потом поискать, где отпраздновать прибытие.
Шумной гурьбой, обсуждая всё, что он видели, земляне прошлись вдоль искрящихся рекламой и призывными вывесками магазинчиков. Серафима видела, как сдержанно им улыбались республиканцы, в отличие от них. Ребята были в восторге от того, что видели. Низкие цены в магазинах, а товары более высокого качества, чем в земных магазинах. А поскольку таможни как таковой у атландийцев не существовало, можно было вывезти большой объём вещей, главное, чтобы на Землю пустили. Там-то на посту сидели настоящие церберы и так просто ничего не провезти с собой.
Опять же парни завели разговор о Сильнейших, об арене и возможном участии в соревнованиях. А девчонки обсуждали местные наряды, поражаясь их блёклости. Приглушённые тона никак не могли потрясти землянок, привыкших к более броским цветам. Когда же на их пути встретился ювелирный бутик, они и вовсе пропали для парней, которые не сразу сообразили, что девчонки больше не идут за ними следом.
Первым спохватился
— Эти сережки прекрасны, — с придыханием шепнула Анита, представив, как рубины будут смотреться на ней. Блондинкам красные камни шли больше, чем брюнеткам. Так она считала, поэтому уговаривала Юлиану обратить внимание на голубые сапфиры.
Фима тоже приглядела для себя украшение — изумрудный браслет, выполненный в имперском стиле.
— А это у вас произведено? — тихо уточнила она у продавца.
Атландиеец по-доброму усмехнулся и доверительно заявил:
— Все украшения производства Атланды, наивысшего качества.
— Но стиль украшения не атландийский, а имперский, — промямлила Фима, понимая, как глупо, наверное, сейчас выглядела в глазах умудрённого опытом мужчины.
Местные украшения были в виде золотых и серебряных нитей, унизанных драгоценными камнями, а здесь изумрудный ободок украшал орнамент из драгоценного металла. Каждый виток, каждый изгиб был наделён определённым смыслом в таких украшениях, и художник постарался не утратить эту смысловую нагрузку, виртуозно создал нечто своё, но идеально скопировал стиль. Фима быстро взглянула на мужчину, которому был приятен такой живой интерес к его товару. Редко кто спрашивал о чём-то ином, кроме как о цене. А девушку смущал его снисходительный взгляд. Седина в висках не могла укрыть возраст республиканца, хоть и выглядел мужчина лет на тридцать с небольшим.
— О, вы разбираетесь в искусстве! — оживился мужчина и с готовностью принялся объяснять вид столь удивительного украшения на его прилавке. — Да, этот браслет выполнен по эскизам нашего местного художника, вдохновлённого украшениями имперцев.
Фима опять было возмутилась, но в этот момент в дверь вошли парни и, дружно поздоровавшись с продавцом, стали звать девчонок идти дальше.
— А можно я сделаю снимок? — робко уточнила девушка и быстро достала комфон из кармана.
Вся загвоздка была в том, что эскиз такого украшения художник мог сделать лишь в одном месте — в императорском дворце на планете Лаудунь. Существовал запрет на публикацию снимков содержимого императорской сокровищницы в сетях, и только эксперты по особенным символам могли определить подлинность украшений. Увы, Фима таким экспертом не являлась, да и в самом дворце ей не посчастливилось бывать, лишь в общественной библиотеке, где она читала про сами украшения и значения символов на них.
Республиканец покачал головой, отказывая ей в этой малости. Её громко позвали ребята, а Илья даже подошёл ближе.
— Лучше купите, — подначивал продавец Фиму, но та тяжело вздохнула.
Деньги у неё были, но не в таком количестве. Украшение являлось авторской работой и, конечно же, оценивалось соответственно — сотня республиканских кредитов, что составляло три тысячи пятьсот в пересчёте на земную валюту. Да на такую сумму Фима могла три месяца двухкомнатную квартиру в центре Москвы снимать, ну или небольшой аэрокар купить. Поэтому всё, что оставалось девушке, так это печально бросить взгляд на изумрудный браслет, и позволить Илье увести себя.