Опасная невеста

Анжело Алекс

— А ты постарался, — заметил я, когда мы подошли к решетке. Бывшие стражники оказались избиты — кровоподтеки заметил бы даже слепой. На шее одного виднелись волдыри. Похоже, друг прибег к дару.

Никогда не любил смотреть на страдания других. Но разве предатели своего королевства и народа заслуживают иной участи? Нет. Их мучения — лишь часть расплаты за измену.

Драконы молчали, вперив ненавидящие взгляды в каменный холодный пол и сжав губы в тонкую линию. Они не думали раскаиваться.

— Открой, — приказал

я подчиненному Агния.

Охранник, державший в руке связку ключей, приблизился к двери из прутьев. Послышался скрип замка.

— Мы опоили их зельем, поэтому оборачиваться они не могут. Но у одного из них есть врожденный дар, — предупредил огневик.

— Какой? — По лицу дракона было видно, что его что-то смутило.

— Привязанности. Одним касанием он может влюбить в себя на недолгое время.

— Ох, вот в чем дело. Поэтому ты сковал ему не только руки, но и ноги? — Агний кивнул. Камеру открыли, и я повернулся к заключенному. — Удивительно, что у меня на службе имелся амурных дел мастер. Итак, вас застали на том, что вы пытались разрушить световые колонны. Предыдущие разрушения, должно быть, тоже ваших рук дело?

Они молчали, а мне в голову пришла сумасбродная мысль. Не спеша заходить внутрь, я вновь посмотрел на друга.

— А дар имеет половые ограничения?

— Ты имеешь в виду, мог ли он повлиять на кого-то из сослуживцев?

— Да.

— Ну, теоретически да. Но ему явно необходимо быть крайне осторожным. Очнувшись, жертва чар догадалась бы о воздействии. Если пострадавшие есть, то один-два. Слишком опрометчиво вести шуры-муры с несколькими — ревность страшна.

— А второй точно не под воздействием? Вдруг его поступки…

— Гладимир провел тщательную беседу с ними. Он уверен, что оба подельника в здравом уме.

— Это хорошо, ­­— протянул я, перешагивая порог камеры. Пол был грязным, со следами воды. Судя по одежде, их пытали не только огнем. — Итак, поговорим…

Один из заключенных вскинул голову. Взгляд его горел ненавистью и яростью. Раньше такие эмоции меня обескураживали, тяжело было понимать, что тебя презирают всей душой, а теперь просто стало интересно.

— Что же подвигло вас предать собственную родину? Какая награда окупает подобное? — Их эмоции нашли отражение в моем голосе. Холодном, жестком.

Я готов был сгореть в пламени войны, лишь бы подарить им будущее. Мне так же отвратно смотреть на них, как и им на меня.

— Думаешь, мы будем с тобой откровенничать, королевич? Возвращайся в богатые покои своего замка, — процедил тот, которого связали по рукам и ногам.

— Подземелья — тоже часть моего замка, как ты выразился, поэтому я его не покидал. И я уже давно не просто сын короля… — отозвался я, приблизившись еще на несколько шагов.

Заключенный сплюнул.

— И ты прячешься за его стенами, пока мы погибаем!

— Ты все еще живой, разве

нет? — Я не должен был ничего доказывать изменникам. У каждого своя судьба. Кто-то рожден быть клинком, кто-то — рукой, направляющей его. Я никогда не боялся сражений и бывал на границе, но одновременно сражаться и править невозможно. Только не в этой затяжной войне, что мы ведем. ­— Так ты соблазнил кого-нибудь? Знаешь, я с подобным еще не сталкивался. Но каково делать это с мужчиной? Расскажешь?

Я его провоцировал. Судя по оскорбленному и полному отвращения взгляду, у меня получилось, что навело на мысль: на стражниках он свою силу, скорее всего, не использовал. Уже хорошая новость, а то я бы очень посочувствовал возможному бедняге.

Раздался шорох. И я вовремя увернулся. Второй узник, похоже, решил, что, пока разговариваю с его товарищем, я слишком занят и не обращаю на него внимания.

Глухой удар поведал о том, что мужчина столкнулся со стеной. Ночь в камере сделала их слабыми, ноги едва держали, и былая ловкость отсутствовала.

— Не надо, — остановил я стражника. Дракон замер на полпути к преступнику. В руке он держал плеть с металлической рукоятью. За попытку напасть на короля он собирался наказать предателя. — Мы все решим без этого. Агний, прикажи своим подчиненным уйти.

Огневик кивнул, и вскоре звук удаляющихся шагов совсем исчез. Тишину нарушало лишь хриплое надрывное дыхание изменников.

Несмотря на свое предназначение, темные стены действовали на меня удивительно умиротворяюще. Просто ни одному советнику или придворному и в голову не придет спуститься в подобное место, а это уже очевидное преимущество.

— Приступим. — Мой голос стал ниже. Шутки кончились. Провокации тоже. — Агний, отвернись. Я давно не практиковался, могу случайно подчинить и тебя.

— Хорошо, — отозвался друг.

Глубокий вдох. Мир окрасился во все цвета охры, словно картина художника в одном цвете, зарисовка углем со множеством штришков. Блеклый рисунок, и лишь сердце и голова узников горели золотом. У тех, кто не мог обращаться, район груди едва светился. Власть золотого дракона — нечто большее, чем может кому-то показаться. Она слишком соблазнительна. Те, кто не имеют внутреннего стержня, с ней не совладают, и возможно, именно отношения с отцом и изгнание закалили меня.

Я никогда не зацикливался на прошлом, и нынешняя мысль стала открытием. Может, все передряги, выпавшие на мою юность, были мне необходимы? Может, я в них нуждался?

— Вы не нападете на меня и не причините вред никаким другим способом. — Моя аура вспыхнула полупрозрачным мерцанием, заполонила собой камеру и, отделившись, втянулась в тела заключенных.

Это всегда смотрелось престранно. Скверно и отталкивающе. Но в то же время подтверждало, что мои приказы не просто слова — они имеют форму.