Опасная связь
Шрифт:
— Ух ты, — шепчу я, но почти сразу осознаю, что это только начало.
Мужик в кожаном жилете и с гримом Джокера высовывает язык, обращаясь к пузатому мужчине с обнаженным торсом. Его глаза горят безумием, пока он, усмехаясь, приглашает того положить член ему на язык. Пузо другого мужчины трясется, когда он хватает Джокера за ярко-красные волосы, а тот широко открывает рот, чтобы взять его в себя.
Позади Джокера появляется эффектная женщина лет пятидесяти, в красных чулках и гриме Арлекина. Вокруг ее талии закреплен страпон, который она смазывает лубрикантом, проводя им вверх и вниз, прежде чем начать вталкивать его в задницу
Ад, несомненно. Ад, полный удовольствий, от которых невозможно отказаться.
И моя собственная слабость стоит прямо рядом со мной, его палец все еще зацеплен за крюк ошейника на моей шее. Он выглядит безупречно в белой рубашке и приталенном золотом жилете, черный галстук идеально прорезает силуэт. Несмотря на то, что он только что до полусмерти избил Тимоти, он похож на прекрасную скульптуру, которой никто не касался годами. Но за сокрушающей красотой его лица, в тот момент, когда наши глаза встречаются, я вижу в них животную похоть. Потребность. Причину, по которой он способен на ужасные вещи.
Он поднимает руку и сжимает мое лицо, его пальцы врезаются в мои щеки, а моя челюсть кажется хрупкой в его сильной хватке.
— Нет ничего, чего я бы не сделал ради тебя, маленькая шпионка. Нет глубин, куда я бы не опустился. Я бы пошел в ад ради тебя.
— И я бы пошла за тобой, — слова слетают с моих губ, словно поэма. Раньше ничего не ощущалось так правильно на моем языке, кроме, разве что, его члена.
Я хочу все, что он дает мне. Хочу быть сосудом для его порочности и его тьмы, хочу, чтобы он заполнял меня до последней капли, пока не останется только он настоящий — раненый, обнаженный, испуганный мальчишка, которого заставили драться и убивать, когда он должен был гонять мяч на школьном дворе.
— Выходи за меня, Миа Роджерс, — шепчет он, его угольные глаза пылают, а хватка на моей челюсти становится болезненной. — И я брошу весь мир к твоим ногам.
Я улыбаюсь, мои щеки упираются в его жесткую хватку.
— Мне не нужен мир. Мне нужна твоя порочность. Твой грех. Твое развратное безумие, — мой взгляд скользит вниз по его телу. — Мне нужен ты — голый.
Он ухмыляется, как тот самый Деклан Сантори, который поймал меня, когда я снимала его в душевой в колледже. Делает шаг ко мне.
— Как пожелаете, моя любовь.
ГЛАВА VI — Вместе до конца
Миа
Ничего в жизни не заводило меня так, как эта чертовски вкусная порочность, сверкающая сейчас в глазах Деклана. Честно говоря, я уже мокрая до самых бедер после того, что творилось на первом этаже. А если уж совсем начистоту, то я разгорелась еще с того момента, как он превратил Тимоти в хныкающее ничтожество с расквашенным носом.
Так что, когда он дергает за крюк на моем ошейнике, я готова. Но вместо того чтобы согнуть меня через перила, он берет микрофон. Небольшую штуковину, которую обычный человек даже не догадался бы назвать микрофоном, но я-то знаю эти фишки — спасибо работе на ТВ.
И все равно меня прошибает, когда он подносит эту штуку к губам, и его голос разносится по всему огромному залу из невидимых динамиков, будто стены сами вещают.
— Леди и джентльмены, прошу вашего внимания, — говорит он, и даже эти простые слова в его спокойном баритоне звучат, как команда.
Опьяненные
По телу проходит волна жара. Они смотрят на нас, словно мы король и королева, хотя я на самом деле стою на поводке, который Деклан держит в руке, одетая лишь в ремешки из кожи и латекса.
— Ритуал снова свел нас вместе, — говорит он, и его голос, казалось, околдовывает каждого в зале. — Особенный момент, когда мы можем наслаждаться самыми сладкими удовольствиями, которые может предложить этот мир.
Толпа благодарно гудит, хотя по краям зала все еще кипит секс. Когда мой взгляд скользит туда, я понимаю, что многие так и продолжают заниматься этим, погрузившись в свое блаженство. Они будто улетели в другой мир, их глаза затуманены наслаждением.
— Но на этот раз у меня есть особенное объявление, — продолжает он, рывком притягивая меня ближе. Шум затихает, а затем снова усиливается. — Я знаю, что за эти годы у меня было много женщин. Вы видели их со мной на мероприятиях, на красных дорожках. Но есть причина, по которой я никогда не оставался с ними больше, чем на ночь или две. И эта причина стоит сейчас рядом со мной.
Он поворачивает лицо ко мне, одаривая ослепительной улыбкой.
— Она владеет моим сердцем уже семь лет. Но она также сбежала от меня, когда я показал ей свое истинное лицо. Она разбила мое сердце, и оно так и не зажило. И, вероятно, никогда не заживет.
Гнев начинает закипать внутри меня. Я люблю его до безумия, но это не значит, что все, что он делает, справедливо. Но как только я открываю рот, чтобы возразить, он делает это за меня.
— Конечно, как знают мои самые близкие друзья, любить меня непросто. Мне повезло, что она согласилась дать мне еще один шанс. И выйти за меня замуж. Она пообещала мне, что больше никогда не уйдет, — потому что я не переживу этого снова, — в его словах все еще звучит спокойствие, но за ним нарастает безумие, и, черт возьми, это заводит меня еще больше.
— Я тоже не переживу без тебя, мой король, — отвечаю я, медленно снимая маску.
Теперь Лукреция может меня узнать. Я представляю, как она ахает в толпе. Она так гордилась, что была "особенной гостьей" на одном из самых роскошных мероприятий Деклана. Волна удовлетворения прокатывается по мне при мысли о том, как она наблюдает за каждым мгновением этого зрелища.
Ох, как же я хочу подарить ей шоу всей ее жизни.
— Теперь мне нужен залог твоей верности, — говорит он, поднимая руку. — Здесь, перед всеми. Просто чтобы ты не смогла отказаться от своих слов.
Громкий грохот привлекает мое внимание. Я резко оборачиваюсь и вижу, как несколько мужчин катят в зал массивный черный железный столб с торчащей из него широкой металлической пластиной, похожей на сиденье. Прежде чем я успеваю повернуться к Деклану, чтобы спросить, что все это значит, его рука ложится на мою грудь и толкает меня к железному столбу.
Мои колени ударяются о пластину, и я сажусь прямо на нее, холодный металл впивается в мою кожу.
Мои ноги скользят по полу, когда я пытаюсь сопротивляться, но латексные сапоги на высоких каблуках не дают найти опору. А потом платформа поднимается, и это становится совсем невозможно. В тот момент, когда она останавливается, мои ноги больше не касаются земли. Деклан хватает меня за бедра, подтягивая вперед, чтобы я сильнее отклонилась назад.