Опасное наваждение

Питерс Натали

– Я барон Вольфганг Карл фон Цандер, мадам. – Мужчина безукоризненно владел французским. Очевидно, секретарь предупредил его о несовершенстве моего знания немецкого языка. – Я друг и советник короля Людвига и его королевского величества кронпринца Максимилиана. Если вы сообщите мне суть вашего дела к королю, возможно, я смогу помочь вам.

– Я хочу немедленно поговорить с королем и сама сообщу ему суть дела! Пожалуйста, передайте ему, что его ждут!

– Он уже знает, что здесь находится странная женщина, которая отказывается назвать себя.

– Он

не узнает моего имени, даже если я назовусь.

По темному лицу барона пробежала тень недовольства.

– Правитель такой могущественной страны, как Бавария, не обязан встречаться с любым, кто попросит аудиенции. Просто скажите мне…

– Я не верю, что королю доложили обо мне. Я сама сделаю это!

И я быстро прошла к дверям, через которые появился барон.

– Немедленно вернитесь! – воскликнул барон. – Или я буду стрелять!

Я только ускорила шаги. Проскочив через двойную дверь, я выпалила:

– Прошу простить меня, ваше величество, но я должна поговорить с вами прежде, чем этот человек убьет меня!

– Извините меня, ваше величество, – раздался за моей спиной голос барона, – но эта женщина силой прорвалась в ваши покои, несмотря на мой запрет.

Король стоял перед высоким окном спиной к нам. На нем был домашний халат, и он занимался тем, что просовывал кусок хлеба через прутья решетки, которыми были забраны окна. Повернувшись, он спокойно произнес:

– Убери свое оружие, Вольфганг. С каких это пор мы стали направлять пистолеты на богинь? Как поживаешь, моя дорогая? – Раскрыв объятия, он пошел ко мне. – Очень рад снова встретить тебя.

Я стояла, приоткрыв рот от удивления. Это был тот самый смешной человечек из парка Пратер в Вене. Опомнившись, я присела в глубоком реверансе.

– Прошу прощения, ваше величество! Я даже и не подозревала…

– Ничего страшного, моя дорогая. – Король взял меня за руки и заставил встать. Он засмеялся. – Ты должна простить стареющему монарху его маленькие причуды. Вольфганг, ты еще здесь? Пожалуйста, оставь нас.

Барон убрал пистолет и, выпрямившись, щелкнул каблуками.

– Как прикажете, ваше величество, – холодно заметил он, слегка поклонившись. Бросив на меня злобный взгляд, от которого я даже поежилась, барон четким военным шагом вышел из комнаты.

– Ваш подчиненный разозлился на меня, – сказала я виновато. – Кроме того, я вас отвлекла. Он сказал, что вы не хотите меня видеть…

– Не волнуйся о Вольфганге, – успокоил король, подводя меня к длинной кушетке перед камином. – Он всегда на кого-нибудь злится. Вообще этот человек – страшный зануда, но я не могу от него избавиться. Он, к сожалению, лучший друг моего сына. Ты выглядишь еще привлекательней, чем в прошлый раз. Я так рад, что ты приняла мое приглашение. А как твой маленький?

– Он мертв. В Вене была эпидемия гриппа. – Я отвернулась, глядя в огонь.

Король сжал мои руки.

– Как мне жаль, – сказал он с искренним сочувствием. – Но ты теперь у меня в гостях! Ты будешь жить в моем дворце и я назначу тебя… эээ…

я назначу тебя официальной музой первого поэта королевства, то есть меня. Знаешь, что я заметил, когда ты сидела в парке? Меня поразило сходство между тобой и скульптурой. Ты помнишь ее? Афродита. Копия римской копии из моей коллекции, и неплохая. Такое красивое лицо, чистое, благородное и такое холодное, каким только может быть камень. Но я увидел тебя, и статуя словно ожила. Ты плакала, и мне показалось, что у меня вот-вот разорвется сердце. Ты самое теплое, живое и ослепительно красивое создание, какое я когда-либо видел. Я очень жалел, что ты не приняла тогда моего приглашения на чай. Но потом мы встретились снова. Судьба! Ты рассказала мне о своих бедах, и я понял, что ты должна всегда находиться рядом со мной. Понимаешь? Я в некотором роде известный собиратель красоты. Позволь показать тебе кое-что.

Он взял меня за руку и провел по лабиринту коридоров в большой зал. Его энтузиазм напоминал мне радость маленького мальчика, и я понимала, что он собирался показать мне что-то, чем он сильно гордился.

Вдоль стен стояли многочисленные бюсты и статуи: римские императоры, сенаторы, военачальники. Там были греческие мальчики и мужчины и целый пантеон богов и богинь. Я ничего не знала об античном искусстве, понимая только, что эти статуи очень старые и что я видела нечто подобное во Флоренции и Риме.

– Моя коллекция, – гордо объявил король Людвиг. – Или по крайней мере часть ее. Собиралась годами. Некоторые статуи не слишком хороши, но вот эта…Узнаешь? Афродита, но вовсе не похожая на ту жалкую мраморную статую в Пратере. Посмотри, как сверкает мрамор, как он гладко отполирован. Разве она не прелестна? А теперь посмотри на ее лицо! Она – это ты, дорогая. Ты!

Статуя была действительно красива, но, как мне показалось, сходство между нами ограничивалось только фигурой: у Афродиты были красивые бедра, длинные ноги и полная грудь.

– У тебя те же классические пропорции, – радостно продолжал король. – Твое лицо разделено на совершенные трети. Расстояние от лба к носу, длина носа и расстояние от носа к подбородку равны. Ты сама это увидишь. – Он нетерпеливо подвел меня к зеркалу. – Классический прямой нос! Замечательные скулы. Неповторимый округлый подбородок. О! – Людвиг Баварский судорожно вздохнул и воздел руки к небу. – Всю свою жизнь я был истинным ценителем красоты. Я живу ради красоты, и я окружаю себя красивыми вещами и красивыми женщинами.

– А теперь вы решили и меня прибавить к своему великолепному пантеону? – улыбнулась я.

– Да. Именно так. – Король одобрительно кивнул. – Ты, наверное, сочла довольно эгоистичной мою просьбу приехать в Мюнхен, но все мужчины эгоисты, моя дорогая, и почему король должен отличаться от остальных? Обещаю, что буду хорошо заботиться о тебе. Ты получишь все, что захочешь, только попроси.

– Я хочу научиться читать и писать, – объявила я твердо. – Я наполовину цыганка и никогда не училась грамоте.