Опасное очарование
Шрифт:
Дверь за Филиппом плавно закрылась, и девушка бессильно навалилась на нее. Да, в прошлом!
Глава 11
Джулии так и не удалось отвертеться от предложения Мануэля посетить его замечательное жилище. Силы были не равны. С одной стороны, Филипп уговаривал ее пойти, и, чтобы не возбуждать в нем подозрений по поводу чувств к его брату, она должна была согласиться. С другой стороны, Саманта, давно мечтавшая побывать в легендарной обители всевозможных талантов, умоляла подругу составить ей компанию. Со времени их приезда первый раз возникла реальная, а не вымышленная необходимость оставить ребенка,
Итак, Джулия согласилась, и они с Самантой провели полдня, бегая по магазинам Сан-Франциско и выбирая подходящие к случаю наряды. Сначала Джулия не хотела ничего покупать, отговариваясь тем, что не может позволить себе быть расточительной, но, увидев в одном из магазинов ярко-оранжевое шифоновое чудо с длинными рукавами и неприлично низким декольте, да еще с целым каскадом складок, струящихся до самого пола, согласилась примерить его и уже не смогла снять. Платье обвивало ее стройную фигуру как огоньки пламени. Саманта была в восторге, и не она одна. Юноша продавец, обслуживающий их, тоже не мог оторвать взгляда от новоявленной Афродиты.
— Джулия, ты обязательно должна купить его! — возбужденно щебетала Саманта.
И Джулия купила, внутренне содрогаясь при мысли о том, что Мануэль подумает о ней в таком вызывающем наряде?
В том же магазине они подобрали Саманте узкое платье из золотой парчи и, довольные собой и покупками, отправились на виллу.
Дорога занимала чуть больше часа, поэтому решили ехать в удобных свитерах и брюках, а платья и украшения взять с собой. Филипп вез их в своей машине и, сидя на просторном заднем сиденье, девушки от души наслаждались открывающимся из окна видом. Общительный доктор взял на себя роль экскурсовода, забавно комментируя суровый американский пейзаж, от которого у англичанок с непривычки захватывало дух. Джулия даже сползла на самый краешек сиденья, чтобы лучше видеть и не пропустить ни единого слова Филиппа.
«Гордость Сицилии» стояла в центре огромных частных владений в несколько десятков акров на полуострове Монтерей. Этим вечером вилла и окрестности утопали в благоухании оранжерейных цветов и свете иллюминации. Под лучами мощнейших прожекторов искусственное озеро недалеко от дома отливало то серебром, то оловом. Из прихожей вынесли всю лишнюю мебель, и буфетные столики потянулись отсюда вплоть до открытой террасы и вымощенной разноцветной плиткой площадки перед озером.
Филипп оставил машину в ряду остальных и провел гостей в холл через низенький боковой вход, контрастирующий с размерами здания. Затем они поднялись вверх по широкой безлюдной лестнице, обрывающейся на втором этаже лестничной площадкой, способной соперничать с аэродромом. За одной из множества дверей оказалась уютная спальня с ванной и другими удобствами.
— Располагайтесь как дома, — гостеприимно предложил он. — Мы рановато, так что не торопитесь. Увидимся внизу.
— Спасибо, Филипп, — улыбнулась Джулия, скрываясь вслед за Самантой за дверью изысканно убранной комнаты.
Девушки быстро переоделись и привели себя в порядок.
— Как здесь красиво! — прошептала Саманта, оценивающим взглядом жены художника оглядывая все вокруг. — Джулия, согласись, что куда лучше знакомиться с новыми людьми и выходить в свет, чем одной тосковать дома. Филипп просто душка, правда?.. Ты только посмотри на эту кровать — мечта моей жизни! Интересно, Бен ее видел?
На кровать действительно стоило посмотреть. Дубовая махина под атласным пологом на четырех столбах занимала добрую половину комнаты, оставляя место
— Ну, ты готова? Может быть, пойдем вниз?
Бен и Филипп уже поджидали их на лестничной площадке, а с ними и хозяин дома, знаменитый Мануэль Кортез. Джулии никогда раньше не доводилось видеть его в смокинге, тем более кипенно-белом, выгодно подчеркивающем его природную смуглость. Мужчина пристально изучал ее, грациозно сходящую по лестнице, а она от души благодарила Саманту и юношу продавца за то, что убедили ее купить новое платье. В том, что оно идет ей, не было ни малейшего сомнения — потемневший, загадочный взгляд Мануэля служил тому неоспоримым доказательством. Он очаровательно улыбнулся девушкам, чем навсегда завоевал сердечную преданность Саманты, и обратился к Филиппу:
— Проводи Джулию и ее друзей на террасу. Я должен встретить остальных гостей, но постараюсь присоединиться к вам как можно скорее.
На террасе все танцевали, и Бен весело закружил Саманту по кругу под плавную музыку, льющуюся из невидимого динамика. Каких еще гостей ожидал Мануэль? И дом, и сад были практически полны. Официанты в белоснежных куртках сбивались с ног, разнося подносы с шампанским и другими напитками, и, как бабочки, без устали порхали между танцующими.
Во всей этой суете и суматохе Филипп все же умудрился высмотреть своих братьев и представил их Джулии. Имен их она, конечно, не запомнила, но запомнила приятные открытые лица и дружелюбные улыбки. Наслаждаясь их обществом, девушка и не вспоминала о еще одном члене этой многочисленной семьи, Пайле Кортез, пока она бесцеремонно не втиснулась между ней и Филиппом:
— Приветик, дядя Филипп. Как тебе нравится мое платье?
Незамысловатый клочок белой набивной парчи вряд ли можно было назвать платьем, а его длина, много не доходящая и до колен, заставила Джулию почувствовать себя старомодной. Но не платье было главным украшением Пайлы. Ее прическу венчала бриллиантовая диадема, делавшая девушку необычайно красивой, правда, и намного старше ее лет, что ее явно не смущало. Искоса взглянув на Джулию, она нагло заявила:
— А я вас знаю. Вы Джулия Кеннеди, так? Вы приходили к моему отцу в Лондоне.
Пайла намеренно громко и отчетливо произносила каждое слово, чтобы все окружающие слышали, с какими тайными намерениями явилась сюда эта гостья. Она измерила Джулию презрительным взглядом и отвернулась, только заметив на ее щеках алый румянец.
— Пайла, — спокойно вмешался Филипп, — пойди разыщи Тину и ее мужа, а Джулию оставь мне, она не годится тебе в подруги. А Тина наверняка скучает.
Как ни странно, спокойный, но настойчивый тон охладил маленькую мегеру настолько, что она безропотно повернулась и прошествовала в противоположный угол.
— Джулия, не переживай из-за нее. Я давно знаю Пайлу и все ее штучки. Она не хотела тебя обидеть. Впрочем, ее слова многое мне объясняют.
— И что же?
— Природу твоих отношений с Мануэлем. Ведь именно его ты так тщательно избегаешь? Ведь его же, да?
Джулия так крепко сжала ножку своего фужера, что тот чуть не переломился надвое. Что сказать ему? Правду?
— Филипп, умоляю вас, не надо!
— А Мануэль не женится на своих женщинах, да?
Он не был умышленно жесток, она в этом не сомневалась, но как больно такое слышать!