Опасность и соблазн
Шрифт:
— Надеюсь, когда-нибудь они тоже смогут побывать у меня. Я знаю, как важна семья. Моя семья мне очень дорога. — На мгновение тень грусти пробежала по красивому лицу маркиза, но он смахнул ее. — Я потратил столько лет, приводя в порядок свое наследство, что, боюсь, пренебрегал личной жизнью. Думаю, пришло время изменить это.
Кейт ничего не ответила. Она думала о своих сестрах и не понимала, как могла она так долго не вспоминать о них.
Маркиз откашлялся, чтобы привлечь ее внимание.
— Мне кажется, пришло время моей семье выйти из траура, —
— Милорд?
— Не можем же мы запереться в замке навсегда. Особенно здесь, на севере, где обычаи, связанные с трауром, не очень строги и исчезновение любого человека из нашего маленького общества тяжело переносится его друзьями и соседями. Если только вы не думаете, что мы еще не воздали должных почестей покойным.
— Я уверена, что воздали, — поспешила успокоить его Кейт.
Маркиз улыбнулся с нескрываемым облегчением:
— Вот и отлично. Дело в том, что мы приглашены через два дня на небольшой прием к Макферсонам. Я написал им и отказался, но теперь думаю, что все же мы могли бы пойти к ним. Мне бы не хотелось, чтобы вы сочли нас скучными.
— Прошу вас, милорд, не нужно меня развлекать.
— Разумеется. Но мне хочется, чтобы мы вам понравились.
— Мне нужно быть в особенно раздраженном состоянии, чтобы этого не произошло, сэр.
— Ну тогда, — сказал он, — мне хочется, чтобы мы вам очень понравились. Потому что я надеюсь, что вы останетесь у нас.
Кейт похолодела. Заметив ее смущение, он поспешно продолжал:
— По крайней мере до весны. Сейчас обратная дорога будет слишком трудна. Вы останетесь, не так ли? — Взгляду него был прямой и дружелюбный, в нем не было ни притворства, ни хитрости.
Кейт изумилась, поняв, что маркиз за ней ухаживает.
— Можно послать за вашими сестрами, чтобы они пожили с нами.
Боже! Он действительно за ней ухаживает! Кейт ждала, когда же ее сердце подпрыгнет от восторга, но почувствовала только усталость.
— Надеюсь, вы не считаете меня слишком нетерпеливым? — Он, разумеется, говорил не о вечеринке, и оба это понимали. — Скажите же, миссис Блэкберн, — обеспокоенно спросил маркиз, — вы считаете, что это слишком поспешно? Я часто вспоминал ваше очаровательное общество в Брайтоне, и я так рад… возобновить наше знакомство.
Кейт не знала, что и думать. Конечно, она понимала, что когда-то он испытывал к ней некоторую склонность, именно поэтому она набралась храбрости попросить у него финансовой помощи. Но Кейт никогда не думала, что его чувство так глубоко. И теперь он ждет от нее ответа.
Надо быть дурой, чтобы не поощрить его, но нужные слова застряли у нее в горле. И пришлось сделать усилие, чтобы выговорить их.
— В этом, милорд, я целиком полагаюсь на вас.
— Я очень рад. — Он радостно улыбнулся и снова откинулся назад. — Мы отправимся к Макферсонам. Эта вечеринка прекрасно подходит для нашего первого появления на людях — соберется всего лишь пять-шесть семей провести конец
— Да, милорд.
Он встал из-за стола.
— Я сразу пошлю передать, что наши обстоятельства переменились и что мы сочтем за честь принять их приглашение. Дядя Кервин обожает миссис Макферсон. Ее семью после восстания лишили титула, и он испытывает бесконечное наслаждение, величая ее графиней, а она — такое же наслаждение, слыша это. А леди Матильда будет в восторге, что ее опять приглашают в гости.
Кейт улыбнулась, чувствуя себе обманщицей и ненавидя за это чувство себя и Кита — за то, что он был тому причиной.
Ей не следует так нервничать. Это смешно. Она ведь не глупая героиня средневековой песни, которая будет вечно принадлежать одному мужчине, потому что провела ночь в его постели. Другие леди, и повыше рангом, имели любовников и выходили замуж и жили потом счастливо. Ей нужно стать такой же. Она будет вспоминать о Ките Макнилле и улыбаться, и если сейчас она готова расплакаться, значит, у нее скоро начнутся месячные, а не потому что она такая дура!
— Конечно.
— А сегодня могу я пригласить вас на верховую прогулку? У меня в конюшне есть смирная дамская лошадка. Можно поехать покататься вдоль утесов, виды там потрясающие. Выбор за вами. — Он поднял руки вверх ладонями и по-мальчишески очаровательно улыбнулся. — Что вы предпочитаете?
— Покататься — это очень мило.
— Я сию же минуту распоряжусь. Скажем, в час?
— Хорошо.
Маркиз вышел, чтобы дописать какие-то письма и освободить время для прогулки, а Кейт осталась в комнате, грустно глядя на фарфоровую тарелку, стоявшую перед ней. Тарелка была с золотым ободком, по обеим сторонам ее лежали серебряные ножи и вилки. Хрустальный бокал замер у ее верхнего края. Под ногами Кейт лежал толстый ковер. У двери стоял лакей, и поставлен сюда он был с одной целью — обеспечить ей всевозможные удобства. В камине пылал огонь, в комнате было тепло, блаженно тепло даже здесь, в самой северной части Шотландии в середине ноября.
«Чего ты хочешь, Кейт?»
Закрыв глаза, она увидела лицо своей матери, посеревшее от грусти, и руки Хелены с проступающими под кожей костяшками, с синими от холода основаниями ногтей и, наконец, Шарлотту — ее хорошенькое личико светилось необыкновенной радостью, она расцеловала сестер и прошептала: «Весь сезон, Кэтрин! Можешь себе представить, как щедры Уэлтоны? Я проведу в Лондоне весь сезон!»
Но Шарлотта не сможет провести сезон в Лондоне — если только маркиз не обеспечит этого. Кейт скривила губы от презрения к себе. Она не сделает сестер оправданием своих намерений. Хелена и Шарлотта — это только одна из причин, по которым она примет предложение маркиза, если он его сделает. Так собирается она принять его?